Легиону достался редкий трофей: Незримых впервые удалось взять живьём. Без своих призрачных костюмов и шлемов они выглядели непримечательно. Внешность вполне человеческая. Подтянутые, чисто выбритые, с короткими волосами, возраст в среднем не больше тридцати терранских лет. Их одежду и оружие конфисковали для изучения, поэтому все четверо носили жёлтое облачение легионных сервов, только без поясов.
Через несколько минут двое из них начали поглядывать на примарха, отводя глаза через пару секунд, тогда как остальные смотрели на него искоса, отслеживая его положение только уголком глаза.
Именно тогда Рогал Дорн заговорил:
— Нам нужно побеседовать.
Он не повышал голоса, но все четверо Незримых задрожали, оскалившись, как от боли. На табурете сбоку от них сидела последняя из присутствующих в комнате — итератор Маудули Пунтха, специалист по лингвистической ассимиляции. Адепты Механикума аугментировали её, и с одной стороны её черепа выступали угловатые имплантаты и устройства хранения данных, что позволяло ей точно воспроизводить звуки, обычно недоступные человеку. Из её челюсти и горла вытягивались кабели, а на противоположной скуле размещался дыхательный клапан.
Маудули издала звуки, схожие с тем, что произнёс Дорн, хотя слова тянулись медленнее и, по-видимому, она напирала на другие слоги.
Одна из Незримых, женщина с коротко остриженными волосами, в которых крашеные рыжие пряди сочетались с натуральными светлыми, воззрилась сначала на переводчицу, затем на Дорна. Злобно буркнув какую-то краткую фразу в сторону Маудули, она подняла руку в направлении примарха, будто отгоняя его.
— Говорит, что они общаются с захватчиками, — сообщила итератор. Вздохнув, она добавила: — Уже не в первый раз.
— Откуда вы? — спросил примарх, скрестив громадные руки на груди.
Маудули перевела и стала ждать ответа. Тот прозвучал раздражённо, словно это и так знали все.
— Вы объявили войну Континууму Капыкулу[16]. Эти звёзды наши. Покиньте их, или пострадаете, — как те, другие.
Когда итератор попыталась выяснить что-то ещё, все четверо угрюмо воззрились на неё и вообще не пожелали отвечать.
— Что ж, неважно, — изрёк Дорн, немного поразмыслив. — Чтобы узнать их секреты, не нужно развязывать им языки, — есть и другие способы пролить свет во тьму.
Хуртен Торл, легионер-псионик, поднял руку, омытую слабым золотым светом. Сидевший перед ним мужчина из Капыкулу слегка отдёрнулся, сдвинувшись по скамье ближе к соседу. Незримый не выказывал никаких признаков боли или страдания, однако затем его глаза закатились, а сам он рухнул набок. Библиарий поймал пленного до того, как тот ударился бы головой о пол, но Гидореас услышал, что сердце человека, перед тем буквально колотившееся в груди, остановилось.
Трое других завопили и бросились бежать. Они метнулись в одну из боковых комнат бывших покоев астропата, и Патавия скорым шагом последовал за Незримыми, чтобы не позволить им причинить вред самим себе.
— Поразительно... — сказал Торл. Склонив голову набок, старший библиарий положил мертвеца на пол. — Я к нему едва прикоснулся.
Апотекарий Воннис опустился на колено рядом с жертвой, держа в руке шприц. Он ввёл иглу в кровеносный сосуд, выпирающий на шее мужчины, и медленно надавил на поршень. Ничего не произошло. Отложив шприц, Воннис начал удивительно ловко прощупывать толстыми пальцами лицо, шею и другие участки тела Незримого.
— Обширное кровоизлияние в мозг в сочетании с масштабной сердечной дисфункцией. Я бы сказал, они произошли одновременно. Мозг передал сигнал сердцу, что вызвало фатальный скачок кровяного давления, от которого ткани и погибли.
— Мне казалось, твой генетический анализ показал, что Незримые — люди, но это не назовёшь естественной реакцией, — произнёс Гидореас.
Он посмотрел на окулярум, который установили рядом с дверью для того, чтобы примарх наблюдал за происходящим, не тревожа пленных подавляющей силой своего присутствия. Хускарл чувствовал себя виновным в смерти мужчины, осознавая, что это произошло, когда он напрямую руководил процессом. Гидореасу казалось, что такая задача ему совершенно не по плечу, — он ведь воин, а не дознаватель, — однако всех итераторов, за исключением Маудули, решили держать подальше от заключённых, пока не будет доказано, что они не представляют физической или психической угрозы.
— Множество взятых образцов и проведённых тестов подтверждают, что они люди, — ответил Воннис, поднимаясь с колена. Нагнувшись, он извлёк шприц, после чего повернулся к хускарлу. — Отсюда не следует, что они не мутировали, не эволюционировали или не подверглись каким-либо изменениям.
16