– Нужно представить, словно между ягодиц монетка, – услышала я его тихий смешок, – и попытаться удержать ее. Часть усилия передается на сустав, и бедра… раскрываются.
Последнее слово в его устах звучало отвратительно порочно, словно бы речь сейчас шла совсем не о технике выполнения батмана.
– Я не чувствую напряжения, – он невесомо обвел рукой мою попу кончиками пальцев.
Внутри что-то сдвинулось. Я резко развернулась и что было силы залепила ему пощечину.
– Я не одна из тех девиц, что готовы запрыгнуть к вам в койку ради денег.
– Конечно не одна из них. Мои делают батман по-настоящему идеально, – язвительно ответил Герман, словно не заметив удара. Лишь чуть покрасневшая щека свидетельствовала о том, что я действительно это сделала. – Тренируйся лучше. Тогда, может быть, дорастешь. До главных партий.
Нагицкий отступил, старомодно поклонился и наконец ушел. И вот в зеркальных стенах уже отражаюсь только я одна.
Тренировалась в тот день я остервенело и отчаянно, словно от точности движений зависела моя жизнь.
Только не смотря на это собственнй сисон увэрт казался катастрофически неправильным. Опорная нога дрожала, то и дело соскальзывая с точки, руки ходили ходуном.
А придя домой, проплакала весь вечер. Все потому, что хоть Нагицкий и пугал меня, хоть и был непроходимой сволочью и бабником, он мне действительно нравился. Нравились его слегка вьющиеся волосы, тонкие черты лица. Нравился ореол таинственности, что его окружал, нравилось повышенное внимание к нему окружающих.
Но я не хотела быть девочкой ни на вечер, ни на неделю. И я мечтала всего добиться своим талантом.
А на следующий день наш меценат был в компании очередной любительницы красивой жизни, еще через пару дней – новой.
Девицы начали меняться чаще, а балетмейстер становился на репетициях все злее и злее. Все потому, что Нагицкий почти перестал их пропускать, а в его присутствии танцоры выступали из рук вон плохо.
Я же уже начала думать, что на моей карьере поставлен крест, как вдруг меня наконец стали выделять, затем была основная балетная партия в постановке Аиды. Я даже уверяла подруг из кордебалета, что вот же, смотрите! Я отказала Нагицкому, а партию получила.
Вот только через неделю после премьеры Аиды он снова ко мне подошел…
Я ведь знала, что добром это все не кончится, зачем только согласилась пойти с ним на ужин?!
Или, может быть, теперь, когда я уже хоть что-то представляла в собственных глазах, встретиться с ним было не так зазорно? Ведь никто уже не сказал бы, что роль я получила не за талант?
Теперь я уже плохо понимала собственные мотивы, заставившие меня сказать «да». Одно я знала точно, это было ошибкой. От таких бабников, как он – следует держаться подальше, если не хочешь, чтобы потом было больно.
И сейчас, сидя за столом перед тарелкой приготовленного мне Нагицким супа, больше всего я жалела, что нельзя повернуть время вспять.
Глава 3
– Я понимаю, что ты сейчас растеряна и сбита с толку, – я вздрогнула, услышав его голос. Так погрузилась в собственные мысли, что не заметила, как он вернулся. – Ты молода и не планировала так скоро становиться матерью. Но раз уж все так получилось, подумай, какую пользу ты сможешь из этого извлечь.
– Я не собираюсь торговать этим. – отрезала я. Сама мысль о том, что я рожу и отдам детей кому-нибудь, пусть даже кровному отцу, была дикой. Да и зачем ему они? Герман Нагицкий – один из богатейших людей города, известный меценат. Если бы ему так нужны были дети, он бы легко мог нанять себе целую армию суррогатных матерей и получить не одного малыша, а сразу целый детский сад.
– Нет, нет. Конечно, нет, – покладисто кивнул мужчина. – Просто не торопись, взвесь все «за» и «против» и прими правильное решение.
По его тону сразу становилось ясно, что правильное решение здесь может быть только одно. То, что выгодно ему.
– Хорошо. Я подумаю, – уклончиво ответила я.
– Вот и замечательно, – просиял Герман. – В таком случае, встретимся в театре… хотя… Как ты добираешься до работы?
– Пешком, тут всего полчаса пути, если дворами.
– Я пришлю машину.
– Я хожу пешком, – с нажимом повторила я.
Все это очень живо напомнило еще одну причину, почему я не захотела продолжать отношения с этим человеком. Он ведь просто не понимал слово «нет»!
– Замечательно, – приторно улыбнулся он. – В любом случае, до завтра. А в прочем завтра пятница, у меня были другие планы. Дам тебе время еще раз все обдумать. Так что поговорим в понедельник. Ты ведь в курсе, что балетный фестиваль, проводимый у нас, уже скоро? Для тех, кто хорошо себя там покажет, будут открыты все двери.