Струдель — служил в полку самого Элжбея Второго, легендарной личности, друге самого Хумы. В этот полк, расквартированный в Палантасе, брали лучших из лучших. Попасть туда по протекции или за деньги было невозможно. Только особо отличившиеся в нескольких битвах могли подать рапорт о переводе в конные мечники Элжбея. Был ранен в битве с неракскими рыцарями и несколько дней по захваченной врагом территории полз к свои с обеими перебитыми ногами. У ворот замка уже почти мёртвого его Гро и подобрал, а Марта выходила. Ноги срослись плохо, но сердце настоящего воина ни куда не делось. Такой и мёртвый будет убивать врагов, а исцелённый стоит десятка.
Вой — самый старый. Участник всех воин последнего века. Не меньше десяти лет пробыл в плену у гномов холмов, где учил тех пользоваться мечом. А научился владеть боевым молотом лучше любого гнома. Там в учебном бою ему и отрубили почти все пальцы на правой руке, и отпустили на все четыре стороны. Шёл он, шёл и наткнулся на Бинов замок, где встретил старого своего знакомого — Гро. Ну, и остался. Сделает глоток, пальцы отрастут и лучший, без спора, фехтовальщик Соламнии к его Бина услугам.
Бруно — личный охранник магистра ордена Розы Вилинга старшего. Туда простой солдат не попадёт. В бою, защищая магистра, потерял руку. С почётом был отправлен на пенсию, получил кучу денег и в первом же кабаке был пьяным ограблен. Убил утром трактирщика и вот уже шесть лет скрывается в замке Биноверов. Этот привык быть телохранителем и с таким за спиной можно идти в бой хоть на великанов.
Дон — старший — кавалер двух солдатских орденов «Чести». Больше и говорить ни чего не надо. Был ранен в бою, когда их патруль натолкнулся на роту неракцев. Из роты не уцелел ни один, из патруля — он один. Его нашли на куче трупов. Раны загноились, и левую руку фельдшер отрезал — началась гангрена. Вдесятером побили сотню. Самый высокий и мощный в его полудюжине.
Дон — младший. Хотя он, наверное, даже и старше своего тёзки, просто маленький вёрткий, как кендер. Тоже служил в личной охране магистра, но в горах его завалило лавиной и всего искалечило. И рука плохо срослась и нога. Вот он к однополчанину и прибился, после того, как проиграл все деньги в Соламне и за дебош был выставлен из города без права его посещения, о чём клеймо на лбу красноречиво рассказывало всем встречным.
Марта — стареющую маркитантку привёз с собой из одного неудачного похода отец Бина. Так она тридцать лет и доживает на кухне. А, говорят, из-за неё было больше дуэлей, чем из-за всех графинь Соламнии вместе взятых.
— Вот что, друзья, — собрался с духом Бин, — Этот парень у меня за спиной и есть Гро. Мы нашли у шахты волшебный источник (Бин на всякий случай всё же местонахождение водички поменял). Двух глотков достаточно, чтобы любой из вас стал точно таким, каким был лет в двадцать. Есть только одно «но». Действует снадобье год, и если через год не сделать следующих двух глотков, то человек умирает, превратившись в ходячий скелет. Так и будет скелетом по земле шататься, пока конец света не настанет, — Бина понесло.
Гро крякнул у него за спиной, вернув предсказателя на землю, вернее, в кухню, полную воинственных инвалидов.
— Мы с собой пол фляжки принесли, больше не набирается, но вам хватит. Только если вы проболтаетесь, и туда ринутся тысячи страждущих, то через год придётся вам умереть страшной смертью. Есть желающие испить и помолодеть? — Бин вытащил на всеобщее обозрение фляжку и булькнул ею.
Кто должен был первым отреагировать? Струдель? Вот и нет. Марта.
— Бинушка, ты нас старичков не пугай и не пытайся обмануть про шкилеты. Если от этой водички мы вернём молодость, здоровье и конечности, то молчать не станем, нет. Мы будем всех богов за тебя молить и все семь жизней отдадим, источник и тебя защищая.
Следующим высказался всё-таки Струдель:
— Разливай паря. Если кто в Соламнии скажет, что Струдель добра не помнит, язык вырежу. Хочешь, и себе отрежу, что бы спьяну вдруг не выболтать. Хотя нет. Зарок даю больше пить. И все дадим! — он оглядел калек.
— Ни одна пытка не заставит меня слово о чуде сказать, а водка, что — просто дерьмо гномье. Ненавижу гномов и водку их больше не пью, — первым отозвался Вой.