На стон его вошла Марта — кухарка лысенькая.
— Вернётся Гро я ему задам, споил мальчонку, козёл старый, — она, похоже, передразнила хромоту старого вояки.
— Где он? — нашёл в себе силы на любопытство мальчонка.
— В деревню поехал, крестьян на работы нанимать, да за провизией, похмелился и поехал, как огурчик свеженький, — но в голосе не восхищение свежестью было, а упрёк скорее.
— Может, и мне похмелиться… — Бин эту идею развить не успел, Марта сунула ему в руки большущий кувшин с тёплой водой.
— Иди на двор, пей, сколько сможешь, потом суй пальцы в рот, потом снова пей.
Бин был рыцарем, и боль терпеть был обязан. Что ж это за рыцарь, который боится боли. Но боль и тошнота, разные штуки. Их сиятельство будущее только два сеанса выдержал. После первого дал себе клятву больше водки не пить. После второго — всех встречных и поперечных гномов уничтожать.
Марта, взглянув на половину ещё полный кувшин, погнала его назад. И не отходила, пока он не выпил всё до последней капли. Тут даже пальцы никуда совать не пришлось и так вырвало. Кухарка дала ему в руки какой-то травяной отвар, чуть горький, но терпимый. Бин его, обжигаясь, выпил и почувствовал, что снова почти человеком стал. Хотя снаружи любой овражный гном его бы за своего принял — весь в соплях и блевотине.
— Схожу я переоденусь, — сообщил он новость покачавшей головой кухарке и успешно проделал эту операцию.
За всеми этими нужными делами время пролетело быстро и, вернувшись на двор, он увидел небывалое для замка многолюдье. Ну, во-первых, все его шесть старичков хромоногих и хроморуких были во дворе. Ну, во-вторых, там стояло пять подвод с досками, стёклами, инструментами и прочим барахлом. И ещё. Это уже, в-третьих, конечно, там стояло полтора десятка крестьян с лопатами и косами в руках.
Гро, хромая и подскакивая на своей колченогой ноге, раздавал приказы. Бин вмешиваться не стал, учителю своему полностью доверяя. А работа так сразу и закипела. Только что, вроде, стояли мужички перебранивались с Гро, и уже глядь, четверо косцов вырубают вековые заросли крапивы и малины в графском саду, двое лазают вокруг сгоревшего крыльца, вымеривая и выстукивая, а остальные исчезли за воротами, очевидно, ров в порядок приводить отправились. Чудеса.
Часы в замке полдень пробили. Может, это и был полдень, Бин, занятый наблюдением за спорой работой косарей, сразу при первом же ударе почувствовал зверский аппетит. И опять был поражён. Оказывается, Марта уже при помощи колчеруких прихлебал разгрузила привезённые продукты и заканчивает приготовление целого котла наваристой мясной похлёбки.
— Смотри, что только деньги делают, — обратился он к Струделю, по причине своей сильной хромоты самому никчёмному из приживал, мирно сидящему на чурбачке и с умилением глядящему на огромный котёл с варевом.
— Сегодня бы твой отец тобой гордился, — смахивая то ли соринку, то ли слезинку ответил старый солдат.
— Думаю, такими темпами деньги быстро кончатся, и всё пойдёт как прежде, — не разделил его энтузиазма Бин.
— Я, конечно, калека и пьянчуга, — самокритично заметил Струдель, — Но хочу тебе, Бин, совет один дать. Коней этих чёрных сходи сам покорми с рук хлебушком с солью, морковкой, а когда привыкнут они к тебе, ни за что не продавай, прокормить их легко будет. За сено и зерно можно их же работой и расплатиться. Нужно кликнуть по округе клич, что лучшие жеребцы всего Ансалонского континента живут в твоей конюшне, и кто хочет иметь племенных жеребят, пусть своих лошадёнок приводит. За плату, естественно.
Рыцарь слышал от Гро, что Струдель был лучшим мечником Соламнии, но верил в это с трудом, вечно пьяненький хнычущий калека и вдруг такой трезвый совет. Хмыкнув, Бин взял несколько кусков хлеба, посолил их круто, сунул в карман пригоршню морковок, и не очень уверенно зашагал к конюшне. Через несколько минут он оттуда вышел. Одна морковка у него болталась вокруг уха, и одну краюху хлеба он жевал сам. Струдель вопросительно привстал.
Глава 2
— Один взял морковку из рук, двое подняли брошенный хлеб, а двое попытались меня убить.
— Завтра будет лучше, — успокоил его ветеран.
— Обед, обед! — завизжала Марта и приняласьбарабанить по куску железяки другим куском.
Бин удивился. Железо у Марты? А, подойдя поближе, просто охнул. Новым топором, очевидно привезённым только что Гро, кухарка молотила по нагруднику одного из чёрных. Отобрав у безумной женщины реликвии, Бин со слезами воззрился на слегка помятый доспех. Надёжности он, конечно, не потерял, а вот красоту. Тут же к нему и Гро прихромал. Увидев вмятины на воронёном металле, ветеран позеленел и, вырвав у Бина топор, пошёл с ним на Марту. Насилу Бин и ещё пятеро хроменьких его уняли. Причём кухарка, занятая раздачей хлеба и мисок крестьянам и не заметила, что только что родилась второй раз.