— Кордоны?
— Ну так ведь степная стража представлена не только крепостями. Что там их, четыре штуки всего — много ли труда и смекалки, чтобы обойти? Нет, между крепостями протянулись небольшие остроги, с гарнизоном в тридцать человек, то бишь на один эскадрон. Укрепления, конечно, не сравнить с крепостными: неширокий ровик — аккурат всадника затормозить, частокол по квадрату на невысоком валу, а с противоположной от ворот стороны крепостцы — угловая казарма и конюшня. Во дворе кузница и колодец, в дальнем углу смотровая башня, а рядом с ней сруб под сигнальный костер. Крыши у казарм и конюшни крепкие, сверху проложены специальные площадки, чтобы стену можно было оборонять.
— И что, три десятка орду затормозят?
— Эх, барон, не суди скоро! Орду они, конечно, не остановят, только и задачи у застав другие. Во-первых, они позволяют подать по линии сигнал тревоги — острог-то с ходу всяко не возьмешь — в ближайшую крепость, откуда уже пойдет на перехват дежурная сотня, а то и две, и все три, если потребуется. Во-вторых, такие крепостцы служат надежным пристанищем дозорам, высылаемым в степь, — в случае чего всегда можно найти спасение в укреплении. Ведь в дозоре десяток бойцов плюс три в остроге. У одного десятка в заставе целиком и у каждого командира имеются самопалы, так что отбиваются наши, даже если больше сотни степняков налетит. Есть примеры. И наконец, в-третьих: эскадрона стражи вполне достаточно, чтобы разбить иной отряд торхов. Однажды сотню кочевников побили!
Я лишь удивленно и недоверчиво — насколько это возможно, чтобы не обидеть, — присвистнул. Однако десятник смотрит честно и выглядит несколько даже недовольным моим недоверием.
— Говорю серьезно, врать не приучен. Было. Тогда как раз из Барса бойцы дежурили. Так вот, однажды они засекли отряд степняков, углубляющийся в уже обжитые земли. А там как раз шло строительство очередного поселения, и укрепления еще не были готовы. Так десятник дымный сигнал подал, а сам всех людей вывел — и вдогонку за торхами.
Нагнали на удивление быстро, но степняков не меньше сотни. Что делать? Командир решил брать хитростью: отправил вслед торхам один лишь десяток — вроде как дозор. Кочевники преследование обнаружили, наших посчитали — и давай в погоню. Стражи, не будь дураки, назад. Немножко проскакали, а там уже и рощица небольшая; степь вокруг ровная как стол, только эта рощица и есть. Ну, наш дозор-то рощу галопом обошел, а торхи следом, не отстают. Но только они деревья обогнули, как им в бок залп сразу из двух десятков стрел — оставшаяся застава за рощицей-то притаилась, да так, чтобы не было видно с поля, — и тут же в сабли!
А первый отряд на ходу коней развернул и два залпа в упор из самопалов — с другого боку и спереди по отряду торхов, — и тоже в сабли, да с разгона.
— Значит, бились, как рейтары?
— Ну да, стараемся, чтобы у хороших стрелков была «рейтарская» пара самопалов для ближней схватки.
— Умно. И что, всех побили? И сколько ваших уцелело?
— Побили большую часть, а кто остался, тот утек в большом страхе. Наших же в сече уцелело семеро, да все поранены… Но остановили же врага! А между тем не каждый торхский ханчик или бек имеет под рукой даже сотню воинов, чтобы разом в набег бросить.
— Вот как… Значит, кордон представлен крепостями, острогами и разъездами?
— Правильно понял, Аджей. Крепость — это и гарнизон, и основная сила участка оборонительной линии, и место учебы молодняка. Остроги, их еще заставами называют, ну ты понял — это как сеть для рыбы, только против торхов. А разъезды и в степь уходят, и между заставами курсируют, их задача — обнаружить врага да сигнал подать дымный, на то у нас сигнальных срубов в степи сколько понатыкано, на то и заставы. Даже если десяток погибнет, хотя бы один должен спастись. У нас ведь как заведено: коли не успеваем от врага уйти, девять человек в сабли, а один на ближайшую заставу, да со всех ног.
Понятно… Десяток собой жертвует, лишь бы о враге упредить.
— Ты говоришь, за каждой заставой по эскадрону, да еще разъезды…
— Да, как минимум пять — семь десятков.
— А сколько же всего тогда в крепости людей?
— В каждой минимум по шесть сотен, но не больше семи. Причем гарнизоны застав и дозорные десятки меняются каждую неделю и числятся за крепостью. Это две сотни неумерших. Потому одновременно в крепости находится примерно четыреста человек — двести отдыхают перед очередным дежурством на кордоне, лучшая сотня дежурит в постоянной боевой готовности, а при ней же молодняк — еще сотня призванных в стражу бойцов, только проходящих обучение воинскому мастерству.