Она засмеялась, когда он попытался перевернуть мешок с мусором, но скатился с него и перевернулся на спину. Он покачал головой и поворчал, а затем предпринял новую попытку. Щенок был таким милым, что ее сердце разрывалось. Он был шаловлив и слишком мал, чтобы быть одному, но он делал все возможное, все, что было в его силах, чтобы выжить. Крошечный шрам на маленьком носике говорил, как минимум, об одной схватке. Наверное, это была крыса. Его мех говорил, что он здесь уже какое — то время. Этот маленький задиристый щенок выживал. Как и Камилла.
Она вытащила батончик из сумки и протянула его щенку. Он набросился на него, чуть ли не глотая целиком.
— Не забывай жевать, — посмеиваясь сказала ему Камилла. — Или задохнешься, — воспользовавшись тем, что он отвлекся, она взяла его на руки. И мгновенно привязалась к нему. — Ты хочешь остаться со мной? — Спросила она, когда он открыл рот. — У тебя нет семьи, у меня нет семьи, — она погладила его маленькую голову. — Так что скажешь? Не против… пойти по жизни месте?
Щенок дожевал батончик и уставился на Камиллу голодными глазами. Он облизал свою мордочку розовым язычком.
— Хочешь еще? — Улыбнулась Камилла. Она вытащила еще один батончик. Малыш жалобно заскулил и набросился на него, когда девушка протянула ему еду. Он напоминал ей саму Камиллу. Грубоватый. Задиристый. И слишком юный, чтобы выживать на улицах в одиночку.
Камилле было всего 11, когда она осталась на улице. Ее отец и мать были заядлыми наркоманами. Родной дом — грязной дырой с одной комнатой, разлагающимся мусором, опарышами и жестокими мужчинами, которые ходили сюда как на проходной двор.
Когда мать выгнали арендодатели, она отправилась к своему дружку, папаше Камиллы, но он был не рад маленькой дочке. Тогда ее мать пожала плечами и, со словами «Ты сама со всем разберешься», захлопнула дверь перед Камиллой. Пусть это и было обидно, но она ожидала такого от матери. Ведь у ее дружка была бесплатная наркота.
Итак, Камилла осталась одна на улицах Атланты в одной разорванной рубашке, которая ей уже была мала. Девушку до сих пор пробирала дрожь от мысли, чтобы с ней было, если бы Анджела ее не нашла.
Анджеле тогда было 19, ее родители так же бросили ее. Она взяла Камиллу под свое крыло, дала ей кров, деньги, еду и научила всем аферам, что знала сама. Вместе они придумали еще кучу афер, и у Камиллы впервые в жизни что — то хорошо получалось.
— Никогда не взрослей, пожалуйста, — сказала Анджела однажды, считая их выручку. — Люди не могут устоять перед твоими светлыми волосами и зелеными глазками. Поэтому оставайся всегда одиннадцатилетней.
Но когда Камилла подросла и обзавелась приличными формами, она поняла, как легко обкрадывать мужчин, которые пытались произвести впечатление на красивую девушку.
У них с Анджелой получилась отличная команда. Всякий раз, когда они проходили мимо проституток, то не могли сдержать презрительного фырканья. Эти девочки легко сдались. Но в глубине души Камилла знала, что она стояла бы рядом с ними, если бы не Анджела.
Она часто чувствовала себя виноватой, когда обманывала действительно хороших людей, но перед глазами стояли картинки измученных девушек, с синяками на ногах и пустым взглядом. Жизнь обманутых людей не зависела от пары баксов, а это отделяло Камиллу от необходимости продавать свое тело в переулке.
Они с Анджелой набрались опыта и стали проворачивать по пять дел в месяц. А иногда и в один день. И вся их выручка не облагалась налогами. Они путешествовали от города к городу. Из штата в штат. И Анджела стала единственной семьей Камиллы.
А потом она попала в тюрьму.
Анджела пыталась провести богатенького сынка сенатора, но все пошло не по плану. Разозленный сенатор использовал все свои связи, чтобы ее посадили. Но дали всего два года, полтора из которых она уже отсидела.
— Еще? — Ответила Камилла на скулеж щенка, выпрашивающего добавки. — У меня больше нет, но позволь мне сделать небольшую работенку, и мы оба съедим по стейку.
Она сняла с себя одежду и натянула свадебное платье. Эту аферу она не решалась провернуть уже долгое время, но когда она нашла свадебное платье за десять баксов в секонд — хэнде, то поняла, что время пришло.
— Как я выгляжу? — Спросила Камилла щенка, а затем подошла к разбитому зеркалу, стоящему позади парикмахерской. Щенок подбежал к ней и вцепился в подол платья. — Ах ты маленький драчун, хочешь и себе лоскуток? — Шутливо бранилась она, пытаясь отцепить его. — Знаешь, а мне нравится. Назову тебя Скрэппи. (Прим. переводчика: Scrap — обрывок, лоскут, кусок. Камилла намекает на эту ситуацию и на окрас щенка).