Разочарованно вздохнув, она смотрит на кучу ткани.
— Что случилось? — спрашиваю я.
Она качает головой.
— Я не могу решить, какую футболку надеть.
Ах, проблемы пьяных людей.
Я наклоняюсь и беру из кучи первую попавшуюся синюю футболку.
— Вот.
Деми берет ее, расправляет на коленях и качает головой.
— Это Брукса. Я не могу.
Я беру серую, что лежит в нижней части кучи.
— Вот эту.
Она кладет ее поверх синей. Эта футболка с эмблемой «Старшая школа Рикстон Фоллс», даже в тусклом свете спальни я замечаю это. На спине трафаретом напечатаны слова «Университетский футбол».
— Не могу, — говорит она. — Эта была когда-то твоей.
Мой желудок переворачивается. Деми до сих пор хранит мою старую футболку. Это должно что-то значить.
Она скидывает все футболки с колен и отодвигается назад, пока не упирается затылком в стену кремового цвета, с болезненным глухим стуком Деми ударяется об нее головой, и ее глаза закрываются. Через две секунды с ее губ слетает легкий храп.
— Деми, — я беру ее за руку и нежно трясу.
Ее рука холодная.
И вся испачкана.
Идея переодеть ее в бессознательном состоянии не очень хорошая, но я не могу уложить Деми, покрытую оранжевой грязью, в кровать.
Сняв халат с плеч, я снимаю с нее грязную майку. Она не просыпается. Я подготавливаю серую футболку — одну из тех, которые я отдал ей в мой выпускной год в школе, после окончания сезона в футбольной команде — и натягиваю ворот футболки через грязные волосы и аккуратно засовываю ее руки в рукава. Хлопковые шорты на ней каким-то чудом избежали «оранжевого извержения».
Я поднимаю Деми на руки, проскальзывая руками под спину и бедра, и отношу в постель. Я не знаю, где обычно спит Брукс, поэтому укладываю ее посередине. Не хочу, чтобы она скатилась. До сегодняшнего вечера я никогда не видел Деми пьяной и никогда не ночевал с ней, чтобы знать, беспокойный ли у нее сон.
Есть очень много вещей, которые мне неизвестны. Может, Деми права? Мы просто пара незнакомых людей сейчас.
Незнакомцы, которые когда-то любили друг друга больше, чем могли.
Когда Деми уже лежит и спокойно спит в своей кровати, я осматриваю свои грязные джинсы и носки, снимаю их и бросаю в мусорное ведро в ванной комнате. Быстро проверяю верхние ящики комода и нахожу ящик с пижамами Брукса.
Они сложены красиво и аккуратно. Одна к одной. Красные. Черные. Голубые. Все атласные с белым кантом. И с монограммой. Как пафосно. Я выбираю пару черных штанов и спускаюсь вниз. Иду к кушетке, хотя не думаю, что засну сегодня.
Бессонница — та еще сука, но она мне на руку, так как я хочу быть на чеку, если Деми проснется ночью и решит сделать что-то идиотское. После семи лет, кажется, ее упрямство все еще при ней.
Я остаюсь на нижнем этаже, прислушиваясь, не встанет ли она посреди ночи, нуждающаяся в очередном спасении.
И отчасти, поэтому я здесь.
Для того, чтобы спасти ее.
Глава 5
Ройал
Шаги по скрипучему деревянному полу в семь утра подсказывают мне, что Деми уже проснулась. Она на цыпочках подходит к двери гостиной, и я сажусь, положив локти на колени.
— Доброе утро, — нарушаю я молчание после тридцатисекундной битвы взглядами.
Она массирует свои виски.
— Ты остался.
— Да. Ты была в не очень хорошей форме прошлой ночью.
Ее взгляд задерживается за моей спиной, когда она прочищает горло, смотря в окно. Деми прищуривается, глядя на восход солнца.
— Ты должна съесть что-нибудь, — я встаю и направляюсь в сторону кухни.
— Это штаны Брукса? — Деми следует за мной, сохраняя дистанцию между нами.
— Да. Ты, вроде как, испортила мои, — я открываю дверь холодильника и нахожу полупустую коробку апельсинового сока. Наступаю на педаль урны из нержавеющий стали, стоящей рядом. Крышка поднимается, и я бросаю в него упаковку. — Думаю, ты еще не скоро захочешь апельсиновый сок.
Деми опускается на покрытый обивочной тканью барный стул. Белая ткань соответствует белой столешнице и белым шкафам. Я не уверен, что кто-то готовит здесь. Эта кухня похожа на одну из тех, которые показывают на одном из дизайнерских шоу.
Большую часть прошлой ночи я провел, изучая ее безупречную гостиную, потратил много времени на просмотр каждой фотографии в полированных серебряных рамках. На большинстве из них была изображена прекрасная улыбающаяся пара. Также было несколько портретов Роузвудов разных времен. Они вернули воспоминания о лучших временах. Я был шокирован, увидев, как по-разному они выглядели сейчас. Блисс с седыми волосами. У Роберта немного поредели волосы. Близняшки превратились во взрослых женщин. А Дерек выглядел как… как прокурор.