Альбомная премьера на этой фирме готовилась весьма тщательно. Выбравшись из Лондона в деревню, на деньги, полученные в залог, они готовили и аранжировали тексты, а в студию явились с полностью подготовленными текстами и полным представлением о звуке. Эта детальная подготовка организации записи альбома сделала возможным выпуск диска [2] и вообще стала характерной для творчества группы, проявившей себя в те времена скорее текстами, чем инструментовкой.
Альбом [2],вышедший в октябре 1970 года, содержал одну из лучших их мелодий The Knife, с которой Genesis имели успех в своем дебюте в Лондоне, в зале "Надзвездный" Ронни Скотта и показал, что группа нашла свою оригинальную, ни с чем ни сравнимую форму: продолжительные, в большой степени структурированное переплетение звуков без импровизационного риска, в который между шепотом и криком встроены динамические ступенчатые речитативы.
В начале следующего года из группы уходят Мэйхью и Филлипс, который, закончив университет, предпочел карьеру преподавателя музыки. Лишь много позже он вернулся в музыку с сольным альбомом [p1].
Дело поворачивалось плохо. Ничем не помогло телевизионное выступление в программе Disco 2.
Несмотря на то, что история группы содержит массу перемещений, изменений состава и численности группы, стиль ее остается практически неизменным. В те времена главнуюсмысловую нагрузку несли тексты. Почти всегда у Genesis это драма, иногда сон, а иногда реальная история на альбоме [2] песня White Mountain - описание на лондонском жаргоне смертельной схватки волка с лисой, а мелодия Dusk производит сильное впечатление именно своей лирической хрупкостью.
Их третий альбом [3] был построен на использовании мотивов популярных английских детских песенок, переработанных в меланхолических тонах со специфическим "черным" юмором. Творчество группы становится подчеркнуто английским, так же как и у современных им Kinks или Донована. Песня Musikal Box рассказывает о девочке, играющей в крокет головой восьмилетнего Генри, в композиции The Return Of The Giant Hogweed расказывается о сорняке, непрерывно растущем, и поглощающем всю страну.
Альбом оказался первым, записанным в их знаменитом составе: Питер Габриел (13.09.50), Энтони Бэнкс (27.03.50), Майк Резерфорд (02.10.50), а также новички - ударник Филлип Коллинз (30.01.51), и гитарист Стив Хакетт (12.11.50).До их прихода Genesis некоторое время играли втроем. Коллинз раньше работал в группе Flaming Youth, с музыкой знаком с юных лет и проявил себя также в качестве актера, исполнением роли Артфула Доджера в мюзикле "Оливер". Образцами для юного Фила были Харольд Джонс из биг-бэндового ансамбля Бэйси, а позже Билл Брафорд, Бадди Рич, Билли Кобхэм и Джон Бонхэм.
Стив Хакетт пришел через три месяца после Коллинза. Интеллектуал - одиночка из Кенсингтона, поклонник Баха, Скарлатти, Альбиони и King Crimson, уже два года пытался найти применение своим талантам. Перед Хакеттом, гитара у Genesis была больше фолковая, и смысловое звучание оказывалось у этого инструмента недогруженным. В новом составе романтические интонации в музыке Genesis окончательно упорядочились и закрепились ритмическим битом. Так же как и каждый в группе, Хакетт не солировал, выделяясь звучащими вполголоса мелодическими интермеццо, унисонным звучанием с органом и нежными звуками испанской и 12-струнной гитары. А когда Genesis купили меллотрон, который стал в их музыке опорным инструментом, Хакетт подчинил свою гитару общему звучанию. Потому-то так часто говорят о его "негитарном" тоне.
Еще перед выпуском альбома [3] группа была вся в долгах. Но упомянутый диск, а также серия последующих гастролей - в июне 1972 года во Франции, большое турне зимой того же года в родной Англии увенчанное концертом в знаменитом "Радужном" театре окончательно упрочили благоприятное впечатление. Но только выпуск альбома [4] помог рассчитаться окончательно с долгами и шагнуть группе в статус суперзвезд, чему способствовали восхищенные рецензии во всех музыкальных изданиях, оды чарующей личности Габриеля и все возрастающий интерес в США.
Питер, безусловно, был душой группы - со своим пластичным голосом, напоминающим Роджера Чэпмена из группы Family, со своими волнующими, нереальными микроисториями, впелетенными в продолжительные песни, великолепной, совершенно свободной и одушевленной речью между мелодиями, своим стилизованным поведением, меняющимся от номера к номеру. Он был отличным актером, с тысячью масок - старика, национального героя с ухоженным лицом,в серебрянных одеждах, лисы, цветка, монстра и многие другие - все умел Габриел носить и связать их с музыкой. Причем, никогда не переступал он границ хоршего вкуса и не пользовался такими сомнительными находками, как гильотина, змея, или сексуальные игрища с куклами, как Элис Купер или Дэвид Боуи.