Там у них вилась над бортом незатейливая строевая песня. Что-то типа: Ой, вы, солдатушки, браво ребятушки, — кто же ваши жены?.. Наши жены, — пушки заряжены, вот кто наши жены… — отвечали хором запевалам с другой стороны борта.
— Птица, — сказал я, — возьми Артема, еще пару ребят с автоматами, и дуйте к Бирюшам… Если там нас ждут, разворачивайтесь обратно. Изображая из себя тачанку. Полейте их там как следует, чтобы были поосторожней… Если все спокойно, что вряд ли, то поболтайте немного на таможне. Мол, нужно проехать, то да се… Остальным вспоминать все съезды с шоссе, влево и вправо, за последние десять километров. В общем, тест на лучшую зрительную память… У кого карабины, — на деревья. У кого автоматы, вон на тот бугорок.
Мы, лишние, вышли из газика на асфальт, размять ноги.
Снайпер пристроился посередине заднего сиденья, автоматчики, — слева и справа от него.
Птица фраерски отдал честь, и нажал на газ. Разведка понеслась к Бирюшам.
— До войны кто-нибудь в этих краях бывал?
— Я ферму в этих краях строил, с ребятами, лет пятнадцать или двадцать назад. В строительной бригаде, — подал голос из кузова мужик лет пятидесяти.
С этого утра я уже почти всех запомнил в лицо. Даже того нашего парня впередсмотрящего, которого подстрелили на дереве, и который уже превратился, наверное, в смертяка.
Этого мужика тоже помнил, но перекинуться хоть парой слов с ним, еще не пришлось.
— По левой или по правой стороне? — спросил я.
— От вас слева.
— И что там?
— Речка, мост через нее в одном месте. Речка так себе, купаться нельзя, если не в затоне… Ферма на одной стороне, потом мост, дальше кукурузное поле, потом что-то типа силосной башни и сломанный ветряк, а дальше, говорят, дом отдыха металлургического комбината, через пару километров, но мы там ни разу не были.
— А село?
— Конечно, рядом с фермой. Как же без села… Но небольшое, — домов в двадцать, и бедное. Хотя сейчас, может, по всякому случиться.
Со мной рядом стояли, покуривая, президенты. За те немногие часы, что они стали начальниками, в их внешнем виде что-то изменилась.
Стали построже лица, поуверенней — походка, попристальней — взгляд…
Может, бремя ответственности придало им гордости и самоуважения. Или то, что они согласились с тем, что я застрелил человека? Тем самым почувствовав себя вершителями чужих судеб?
Но что бы то ни было, это уже получалась каста избранных.
Минут через двадцать вернулся наш газик. Он лихо подкатил к грузовику и резко затормозил.
— Там танк стоит! — радостно сказал Птица. — Мы как увидели, даже стрелять по нему не стали, сразу повернули обратно… Местные окопались, — точно нас ждут, без булды.
— В левую сторону съезда не заметили? — спросил я.
— Несколько штук было, — сказал Птица, — один, так вообще, недалеко, и километра не будет.
— Тогда, по коням, — сказал я…
Что-то было не так, во всей этой истории, что-то мне совершенно не нравилось. Вернее, я знал, что не так, и что мне не нравилось. Первое, — армию нужно было кормить. То, что мы взяли с собой в дорогу, из расчета на одни сутки, к вечеру же закончится. А движение наше вперед неожиданно стало приобретать зигзаобразный характер. Так что хорошо бы нам добраться к месту назначения завтра или послезавтра. Не говоря уже об их обратном пути.
Второе, — я не хотел быть зайцем.
Моя командирская интуиция, которая неожиданно, вдруг ни с того, ни с сего, прорезалась во мне, — подсказывала, что когда начинаешь убегать от кого-то, и превращаешь это в постоянный процесс, ни к чему положительному такое привести не может.
Меня бесило отсутствие разведданных. Мне, как настоящему полководцу, хотелось знать о противнике все.
Я пожинал плоды первой своей грубой ошибки, — нужно было поговорить с ранеными. Они бы рассказали много интересного. Тогда я не чувствовал бы себя сейчас, на самом деле, полным слепцом…
Мы свернули влево, на полузаросшую травой давно неезженую дорогу, минут пятнадцать двигались по лесу, а потом выехали к полю.
Следующий лес занимал весь горизонт, а мы оказались в долине, посреди которой протекала извилистая речка.
Дорога вышла на ее берег, я оглянулся со своего командирского места, и громко крикнул проводнику:
— Куда теперь?
Он махнул рукой в ту сторону, в которую мы и ехали.
Так что, продолжили свой путь по этой еле заметной дороге.
Преследователей не было видно, — но судя по их целеустремленности и запалу, они найдут то место, где мы покинули шоссе, и скоро будут здесь. Фора наша была где-то в час, так я посчитал.