Думаем, тут все ясно: с помощью музыки можно продлить возбудительные процессы. Это используется в ходе тренировок, но при строжайшей дозировке музыки, ее тщательнейшем подборе. Здесь, как и при музыко-терапии, обычно сочетается разная музыка: лидирующая, встречающая, врабатывающая, то есть задающая тон занятиям, успокаивающая и, наконец, провожающая. На каждом этапе занятий — своя музыка и в четкой дозировке — от десяти до двадцати пяти минут. А теперь вообразите, что все два часа тренировки на спортсмена будет «давить» только лидирующая музыка. Каким он закончит занятие? Ясное дело, перевозбужденным. Именно так воздействуют на слушателей и рок-концерты.
Третий фактор — это музыкальная стимуляция и регуляция двигательной деятельности и различных ритмических процессов. Так уж устроен организм человека, что он перенимает ритмы, диктуемые внешней средой. О принципах их усвоения писал еще советский физиолог академик А. А. Ухтомский, выяснивший, что в основе ритмообразования в ответ на внешний раздражитель лежит рефлекторное сонастраивание ритмов и темпов деятельности отдельных участков нервной системы.
Представьте себе групповое выполнение гимнастических упражнений. Каждый участник имеет свои собственные темпы активности, а упражнения выполняются синхронно. Под музыку! Вот в чем штука: музыка перестраивает индивидуальные характеристики.
Восприятие музыкального ритма естественно связано с функциями слухомоторного аппарата. На различные колебания темпа и ритма человек откликается в первую очередь движением. Происходит это непроизвольно. Слышишь звучание шестнадцатых долей — и возникают легкие движения пальцев. Лидирует тот или иной темп — начинает покачиваться рука, нога или туловище. Пульсация тактовых долей может вызвать ритм сердечных сокращений, а пульсация музыкальных фраз настраивает ритм дыхания.
Все это учитывается при подборе музыки в спорте. Цель — помочь всему организму «втянуться» в необходимый ритм. Последите хотя бы за выступлениями фигуристов: как продуманно подобрана музыка. Она соразмерно возбуждает и успокаивает, она «соучастник» спортсмена… И вновь перенесемся на рок-концерт. Ритм, ритм, ритм! Громкий звук! Музыка пульсирует, подчиняя себе зал, который уже во власти этой музыки. Кто подсчитает, какого напряжения психики и физиологии требует от слушателя рок? А если это не один концерт, если рок сопутствует тебе ежедневно в течение многих часов? Что тогда происходит с организмом?..
НАРКО-РОК — РЕАЛЬНОСТЬ ИЛИ ВЫМЫСЕЛ!
Надо заметить, что всю науку движет вперед попытка ответить на вопрос: «А что будет, если…» Не будоражь он умы исследователей, не было бы ни паровоза, ни космической ракеты. Молотка бы обыкновенного не было, если б наш далекий предок не задумался: что, если к палке привязать камень?
После этой маленькой преамбулы, думаем, даже ревностные поклонники рока не возмутятся вопросу: что произойдет с организмом человека, если он «поглощает» рок в любом возможном количестве? Будет какая-то реакция или нет?
Мы не станем, как нынче это делают некоторые исследователи у нас и за рубежом, проводить прямые параллели между увлечением роком и наркоманией. Это — тема для отдельной беседы. Хотя не надо закрывать глаза на то, что многие «звезды» рока были наркоманами. От разрыва сердца, вызванного сильной дозой наркотика, скончался лидер группы «Дорз», поэт, вокалист Джим Моррисон. В состоянии наркотического опьянения утонул гитарист «Роллинг Стоунз» Брайан Джон. Долгое время не мог выступать в майке его коллега по группе Кейт Ричарде: исколотые иглами вены давали слишком обильную пищу пересудам. От героина погиб лучший европейский барабанщик Робби Макинтош. Лучший гитарист в истории рока Джимми Хендрикс умер, захлебнувшись содержимым собственного желудка. Это результат принятой сверхдозы снотворного. Список можно продолжать и продолжать. И все же такое примитивное толкование — раз рокер, стало быть, наркоман, — по сути дела, ничего не объясняет. Наш разговор и вовсе о другом. Опираясь только на факты, мы попробуем разобраться, действительно ли рок оказывает воздействие на организм человека. Обратимся к историям болезни. Фамилии не называем, а имена, по вполне понятным соображениям врачебной этики, изменены.
Итак, история первая. Олег, девятнадцать лет. Раннее детство — без каких-либо осложнений и отклонений. Детсад, потом школа. Учился удовлетворительно, был общительным, неконфликтным, в выборе друзей не слишком разборчивым. В шестом классе увлекся тяжелым роком. Закончил восьмилетку, поступил в техникум. Учеба давалась с трудом, пришлось заниматься с репетиторами по химии и физике. Рок привлекал все сильнее. Юноша был всерьез убежден, что рок не просто музыка, а образ жизни. Поэтому отпустил длинные волосы, красил их, носил различные украшения, значки, цепи, считая, что этим он отличается от других: все видят, кто он и что он. После окончания техникума получил распределение на завод. Играл в рок-ансамбле.
Таково общее описание. А теперь то, что медики называют психическим статусом. Фон настроения снижен. Расстроен не столько тем, что привлечен на медэкспертизу в стационар, сколько тем, что пребывание в больнице лишило его возможности встречаться с любимой девушкой. Когда говорит об этом, плачет. Считает себя таким, как все, но одновременно конфликтен, раздражителен, требует к себе особого подхода. Вроде бы такой, как все, да не совсем. Волосы всклокочены, с начесом, мыться отказывается. Не критичен к себе. Интересы связаны только с музыкой. Про «металл» рассказывает охотно, являясь ярым поклонником этого направления. Впрочем, не отказывается поговорить про панков и волнистое, но, кроме «металла», ничего более не признает. Излагает свои мысли весьма примитивно, речь бедна и неразвита. Признает, что полностью зависит от этой музыки. Если не слушает ее постоянно, чувствует себя больным, не способным к работе. В планах на будущее — стать профессиональным певцом в стиле «металла». По характеру возбудим, вспыльчив, обидчив, есть черты истероидности. Хочет лидировать, командовать, упрям, капризен. И одновременно тоскует, угнетен, недоброжелателен. Подчиняется лишь формально.
Заключение медицинской комиссии: психопатия полиморфная.
История вторая. Дмитрий, двадцать лет. Опустим детство и раннюю юность — тут в целом все обыденно. Учился в школе неплохо. Десятилетку окончил всего с двумя тройками — по химии и физкультуре. После школы поступил в Московский автодорожный институт. Но проучился всего месяц и бросил: показалось скучно. Пошел на завод. Проработал год. Спьяну угнал машину, судили, получил полтора года. В связи с судимостью его трудоустроили на другой завод слесарем. Судимость сняли. Работа ему откровенно не нравится, однако с завода не уходит: «Хорошая компания подобралась». Увлечение одно: музыка в стиле джаз-рока. Вырезал себе бритвой на левом предплечье название любимого ансамбля, время от времени надпись «подновлял»: «чтоб была красненькой». Эти самопорезы считает личным делом, средством самовыражения. Настроение часто и резко меняется, с людьми сходится трудно. Конфликтов в его жизни мало, поскольку старается просто сократить все возможные контакты с людьми. Вялый, в отделении держится в одиночку. В свободное время лежит на кушетке или смотрит телевизор.
Психолог отмечал, что на приеме Дмитрий пассивен, недоволен — «вопросы какие-то задают, приходится думать, отвечать». Сам себя считает необщительным: у него всего несколько достаточно близких приятелей. Жизнью своей недоволен: скучно, не знает, чем заняться, ничего не получается. Отсюда депрессия, которая ощущается им уже давно, причем она постепенно нарастает.
Привязанностей у парня нет, даже к родителям. Возбудим, самоконтроль неустойчив, эмоционально лабилен, высокая степень тревожности. Потребности свои считает неудовлетворенными. Склонен к рискованным поступкам. Социальные нормы усвоены слабо. В контактах с другими людьми недоброжелателен, недоверчив и обидчив. Вместе с тем здорово фиксирован на собственных отрицательных переживаниях. Подчиняется лишь формально — внутри у него все сопротивляется любой команде.