– Куда следует прославленный флот Баркидов в водах мирной Греции и с какими намерениями? – крикнул человек с тригонаремы.
– Флот Баркидов следует в Коринф, – отвечал Карталон. – С Коринфом у нас торговый союз, и я не помню, чтобы в этом договоре упоминалась бы вероятность того, чтобы какой-либо греческий флот вставал на торговом пути с поднятыми боевыми вымпелами!
– Мы надзираем и охраняем права наших торговцев, следующих этим путём, – был дан заносчивый ответ.
– Охранять торговые пути можно и ближе к берегам! Мы оставили свой флот в пятьдесят галер при входе в пролив, выполняя условия торговых соглашений. Если же флот Тирона получил какие-то особые права, дающие ему большие возможности на военное присутствие в проливе, пусть предъявит их! Мне интересно, кем они подписаны! Если же действия вашего флота связаны с чьей-то заносчивой манией своего превосходства, то, клянусь трезубцем Посейдона, первый десяток ваших трирем не успеет разогнаться, когда получат пробоины палуб и бортов от наших тяжёлых онагров и лягут на дно этого пролива! Судьбу остальных мы решим в сражении! – громогласно заявил Карталон, твёрдость его голоса не оставляла сомнений, что так и будет.
– Не горячись, уважаемый Барка, к сожалению, не знаю, как тебя зовут!
– Ты тоже не представился! – Карталон парировал слова грека. – Меня зовут Карталон Барка и хотелось бы услышать твоё имя!
– Я Аристодем, флотоводец Тернона! Вчера подлые критяне разграбили наш караван торговцев. Мы их ищем всю ночь! Но они, клянусь сном Калипсо, как в воду канули! Не видел ли уважаемый Карталон Барка флотилию из двенадцати кораблей?
– Нет! Такую флотилию не видел, уважаемый Аристодем. Но видел несколько подозрительных флотилий с меньшей численностью кораблей. Думаю, они разделились и прячутся в бесчисленных бухтах пролива. Здесь ты их не дождёшься! Если хочешь их перехватить, следуй к острову Тритон. Сторожевые гемиолы тритонцев курсируют у входа в пролив, уж они то точно знают, где можно спрятать флот с награбленной добычей!
– Ну, что же, спасибо за информацию, уважаемый Карталон. Пусть твоему флоту всё время сопутствует удача. Мы отплываем сейчас же! Критяне ответят за свои подлости!
– В добрый путь, уважаемый Аристодем! Я рад, что оказался полезным тебе! – ответил Карталон.
С корабля Аристодема прозвучала трубная череда сигналов и флот Тернона начал сворачиваться в походный порядок.
Как только тригонарема отплыла в сторону, корабли флотилии Баркидов стали, начиная с краев, перестраиваться в клин. Два флота разминулись.
На корме корабля Аристодема, отплывшей от галеры Карталона, происходило совещание.
– Нужно разделиться, как предложил Барка. – При слове «Барка» один из стоящих в стороне людей обернулся. – Ты, Пелей, возьми двадцать триер и просматривай бухту за бухтой, следуя к острову Тритон! Я же поплыву к острову, чтоб закрыть им выход в море!
– Хорошо, Аристодем, так и сделаю! – ответил Пелей.
Аристодем стоял у борта и о чём-то думал.
– А с кем ты вёл переговоры, Аристодем? – раздался вопрос из-за его спины. Позади флотоводца стоял светловолосый человек в пурпурном хитоне. Правая рука, вернее кисть, была забинтована.
– Это был Карталон Барка, славный мореход Карфагена и Гадеса! О нём говорят все более или менее значимые моряки, известные до Геракловых столпов. Говорят, лет шесть назад он проплыл до далёкой земли на севере и обогнул её! Привёз тогда массу всяких товаров и украшений, которые дошли даже до наших рынков. Он выменивал их у диких племён, живущих там и не знающих о пантеоне богов! А ещё раньше он пытался обогнуть Африку и доплыл, говорят, до середины всего света. Но только страшная жара и нехватка пресной воды заставили его повернуть назад. Половину нынешних команд он привёз из того плаванья и путешествия – это чёрные нубийцы, огромного роста и питающиеся, говорят, даже сейчас человечиной, – ответил Аристодем, глядя в зелёные глаза вопрошающего. – А ещё говорят, что с ним плавала какая-то старая жрица – колдунья Молоха, которая ушла из храма! Она обладала какими-то тайными странными знаниями. – При слове «знаниями» было видно, как вопрошающий Аристодема человек насторожился. – Говорят, она могла вызвать морскую бурю и штиль по собственной воле! Вообще о нём ходит много слухов! Говорят, он сильный мечник и мало кто может устоять против него! – При этих словах человек с зелёными глазами взялся за перевязанную руку. – Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть этот слух. Но то, что у него громоподобный голос и горящий огонь в глазах, говорящий, что человек этот очень решительного характера, это я сейчас могу подтвердить с полной убеждённостью! – закончил Аристодем и отвернулся, вновь о чем-то размышляя…
Человек, задавший вопрос, тоже погрузился в размышления… Потом, будто бы разговаривая с кем-то, вслух сказал:
– Так значит, у него есть брат!
– Что-что? – переспросил его Аристодем, оторванный от рассматривания береговых изрезов суши.
– Ничего, стратег, – сказал человек, – мне нужно срочно отбыть в Кротон!
– Ну что же, советник, нам по пути до выхода из пролива, а там ваша гемиола вправе плыть куда захочет, – задумчиво произнёс Аристодем…
…После того как два флота отплыли друг от друга на приличное расстояние, Карталон приказал сняться стрелкам с боевого дежурства и заняться обыденными морскими хлопотами.
– Когда мы доплывём до Коринфа? – спросила Карталона Сибилла, которая только вышла из каюты и проспала утреннею встречу с флотом Тернона.
– Я думаю, завтра утром, – ответил Карталон, – если любезный Посейдон не наполнит нам паруса воздухом, тогда мы ещё ночью войдём в порт Коринфа.
– Что-нибудь интересное я пропустила?
– Нет! Проспала только утренний дождь, который смягчил влажностью воздух! – улыбнулся Карталон.
– Ну что, Карталон, не размяться ли нам мечами? – предложила она.
– Нет! Палуба слишком скользкая после дождя. Но сегодня займёмся освоением нового вида оружия для тебя – умением обращаться с метательными ножами! Эй, Скализ, – обратился Карталон к одному из воинов, – принеси-ка из трюма круглый щит для метания ножей!
– С удовольствием, – ответил улыбающийся Скализ, галл по происхождению, – где укрепить?
– Чтобы никого не задеть, лучше укрепи на корме! Возле входа в мою рубку.
С этого дня началось обучение Сибиллы броскам метательных ножей.
Глава 12
Атиллий Регул сидел в адмиральской каюте и смотрел на карту Сицилии. Последние дни прошли в ожидании каких-либо вестей из Акраганта. Но вестей не было! Вчера началось извержение Этны и все вестовые вернулись в лагерь из-за смрадного дыхания горна Вулкана. На небе висела пелена, закрывшая солнце и луну. Ночи стали мрачными. В лагере заговорили о неблагоприятных приметах. Всё это раздражало консула и угнетало его самолюбие.
– Консул, к тебе квестор Бибул и командир конвоя из Реггия, Клавдий Курион, – доложил, стоя на пороге, дежурный ликтор.
– Что они ещё хотят от меня? Мало они мне наговорили две недели назад, по приходу конвоя Куриона? Эти прохвосты выиграли войну в Самнии и теперь задирают свой нос перед моими заслугами! Ну, пусть войдут! – раздражённо говорит он, не поднимая головы от карты.
– Привет тебе, Марк Атиллий, – входят Септемий и Клавдий, поднимая правые руки, согнутые в локте, в знак приветствия.
– Привет вам, граждане Республики! – отвечает Атиллий, наконец, отрываясь от карты, поднимая в приветствии руку.
– Всё изучаешь карту Сицилии, а где же карта Тунесса?! – то ли удивляется, то ли спрашивает Бибул. – Завтра мы отправляемся в Реггий, а я дальше, прямиком в Рим! Что мне отвечать Сенату о твоём бездействии?
– Об нашем бездействии, Септемий! Нашем! Ты мой квестор, не забывай об этом, Септемий! Вместо двенадцати конвоев ты привёл всего семь! Где остальные? Или ты думаешь, в Сенате об этом не знают? – Консула взрывает ирония квестора.
– Об этом моя обязанность известить Сенат в первую очередь! – При этих словах у Марка Атиллия отвисает нижняя челюсть. Септемий необычайно хладнокровен, это окончательно выводит консула из себя.
– Вы с Катуллом, – продолжает Септемий, – так и не прикрыли море и пролив находится под постоянными атаками Барки! Я попрошу, Марк, чтобы вам отрядили ещё кораблей, этих вам явно не хватает! Ты, консул, и Катулл сорвали график поставок провианта для твоей армии, и это станет известно Сенату!