Борис Миловзоров
Рок
Книга первая
Свалка
ГЛАВА 1
в которой Бенни Адамс попадает в Государственную контору мусорщиков.
Бенни Адамс стоял перед ослепительно сверкающей витриной супермаркета. Каким жалким отражало его стекло! Бенни оглядел свой изрядно поношенный рабочий комбинезон, потрепанную куртку и горестно вздохнул. До чего он докатился! Был рафером, а стал… Впрочем, стоп. Это были запретные мысли. Если начать думать об этом, то можно свихнуться от жалости к самому себе.
В витрине мелькнули отражения нескольких прохожих. Никто не поднимал глаз. Время было рабочее, так что любой зевака вызывал подозрение. Бенни взглянул на электронные часы, отмеривающие секунды бытия за пуленепробиваемым, самовосстанавливающимся стеклом. Он стоял так уже 3 минуты 20 секунд.
«Странно, – подумал Бенни, – неужели здесь такие нерадивые патрульные? Эх, в былое время дал бы я им жару за такую службу! Они бы у меня… Стоп! – оборвал он себя. – Размечтался, болван несчастный! Теперь ты просто сброд. Помалкивай, ничтожество…»
Ругая себя, Бенни так увлекся, что прозевал патрульную машину. Только когда сзади хлопнула дверца, он заметил в стекле фигуру полицейского. Тот не спеша шел к нему, расстегивая на ходу футляр с анализатором. Подойдя, он крепко стукнул Бенни по плечу.
– Кто такой, почему прохлаждаешься в рабочее время? – голос полицейского звучал строго и одновременно презрительно.
– Работы нет, сэр, – кротко ответил Бенни, глазами жадно пожирая форму, нашивки, снаряжение. Он давно уже не видел ее так близко. К горлу подступил комок. Это ведь всего лишь сержант, но теперь и он для Бенни недосягаемая величина…
– Какой я тебе «сэр»! – рыкнул на него страж закона. – Для тебя, рвань и подонок, я – господин полицейский! Понял?! Повтори…
– Я рвань и подонок, господин полицейский.
– То-то же, – смилостивился патрульный, – давай карту.
Бенни Адамс послушно подал сержанту свой вид на жительство. Тот сунул его в анализатор и защелкал на аппарате тумблерами. Брови его удивленно поползли вверх.
– Да ты, парень, уже почти мусорщик!
Бенни обреченно кивнул.
– Я еще попытаюсь найти работу, господин полицейский.
– Ха, – ухмыльнулся тот, – и не надейся. У тебя такой вид на жительство, что и в мусорщики могут не взять, отправят сразу к пахарям. Ну, да ладно. На, держи свою карточку. Только учти, сегодня ее срок кончается. Или ищи работу, или… – полицейский сел в машину и, хлопнув дверцей, закончил: – или завтра наша встреча не будет такой теплой.
Автомобиль заурчал и, рванувшись с места, оставил после себя облачко пыли и водяные капли на дороге.
Бенни Адамс шагал прочь. Невидящими глазами он смотрел перед собой, губы его что-то шептали, а руки то бессильно повисали, то яростно сжимались в кулаки. Так он бродил часа три. Потом разыскал ближайший стационарный анализатор. Его табло показало, что жить Бенни Адамсу как члену общества оставалось 4 часа 42 минуты. А потом Бенни Адамс кончится.
Он опустился на уличную скамью. Его взгляд, бесцельно перебегавший с предмета на предмет, вдруг остановился. На противоположной стороне улицы Бенни прочитал большую вывеску: «Государственная контора мусорщиков».
– Это судьба! – громко сказал Адамс. Он встал и направился через улицу к вывеске.
ГЛАВА 2
в которой Барри Глетчер выходит на орбиту Ирии.
Барри Глетчер отключил голограмму астрономического искателя. Теперь она уже была не нужна. Долгожданная Ирия была видна на обзорных экранах пока еще яркой горошиной среди россыпи звезд и звездочек, однако пройдет меньше суток, и она заполнит собою весь экран. Барри оторвался от пленительного зрелища. Только теперь он почувствовал, как устал. Брали свое две последние бессонные ночи, когда он не смыкая глаз отыскивал около Солнца родную планету. Вопреки доводам разума, он боялся, что планета исчезла, что он летит в никуда. Этот страх он периодически отгонял от себя последние месяцы, с тех пор как Солнце проявилось на обзорных экранах.
Барри почувствовал, что засыпает. Веки стали тяжелыми. Он откинул спинку кресла и отдался блаженной дремоте. Но прежде почему-то вспомнилось предложение корабельного компьютера пройти в медицинский отсек для курса восстановительной терапии.
Глетчер с хрустом потянулся и, широко раскрыв рот, зевнул. Надо было приводить себя в порядок и приступать к главному. Предстоял спуск на планету. Радостное возбуждение охватило астронавта. Он встал.
– Капитан, я повторяю свою рекомендацию проследовать в медицинский отсек.
– Тисса, отстань, – махнул Барри рукой, – я выспался, и готов к встрече с родной планетой!
– Но, Капитан, ваши показатели…
– Перестань, Тисса, мои показатели, конечно же, не в норме! Лишняя порция адреналина мне не мешает, я просто волнуюсь.
Вдруг улыбка сбежала с лица астронавта, он застыл, пораженный картиной на внешних экранах. Ирия уже выросла и занимала пол-экрана. Планета от края до края была покрыта океанами. Она казалась яркой, пленяющей жемчужиной, она завораживала, манила и обещала отдохновение. Верхний край огромного лазурного шара вздулся. Синева его замерцала, натянулась дрожащею струною и вдруг лопнула темной полосой суши. Движение самой планеты было неуловимым, поэтому казалось, что материк сам выползал из-за горизонта, ненасытно заглатывая лежащие перед ним воды. Над всей Ирией было торжественно чистое небо. Редкие облачка, как бы стыдясь измарать эту чистоту, быстро прятались за горизонт или таяли прямо на глазах. Атмосфера выглядела свежей и прозрачной.
Барри долго не отрывал взгляда от чудесной картины. Давно не виданные красоты не отпускали его, неудержимо манили туда, вниз, домой. Лишь когда единственный материк планеты показался полностью, Барри, наконец, очнулся и направился к выходу.
– Тисса, ты тут не скучай, я скоро. Рассчитай пока выход на стационарную орбиту, но без меня маневр не начинай.
– Задание понято, Капитан.
Через час астронавт вернулся в Центр управления и сел в капитанское кресло. Перед ним теперь был только пульт и громада Ирии на обзорном экране. Глетчер оглянулся. Когда-то здесь было шумно и почти всегда весело. Как давно это было! А в еще более далеком прошлом он родился и жил на этой планете.
Что-то беспокоило Глетчера. Глубинное чутье звездного десантника царапало изнутри, сигналя о чем-то. О чем? Он задумался, не сводя глаз с родной планеты. Странно, его никто не встречает! Его даже не вызвали до сих пор на связь! «Черт, что происходит?» – удивился про себя Барри. Не заметить такой огромный объект, как “ Первый Звездный“ ? Это просто абсурд. Даже невооруженным глазом можно увидеть на орбите небесное тело с поперечным сечением 26 километров. И еще: куда делись все орбитальные станции, спутники? Когда-то их было великое множество».
– Тисса!
– Слушаю, Капитан.
– На орбитах есть искусственные объекты?
– И да, и нет. Какие-то объекты я засекла, но не получила признаков их энергетической насыщенности…
– Понятно. Мертвые, значит, спутнички, – Барри задумчиво потер подбородок. – А эфир проверила?
– Конечно.
– Ну-у?
– Технические передачи ведутся достаточно интенсивно, только…
– Что – только?
– Только они все не речевые.
– Как это?! – не поверил Глетчер. – Что, на Ирии радио, что ли, пропало? Включи.
В Центре управления зазвучал голос его планеты. Но он был странен и непонятен. В микрофоне раздавались какие-то щелчки разной длительности.
– Тисса, проведи более глубокий радиопоиск, не может же быть, чтобы люди в эфире не разговаривали!
– Уже готово, Капитан. Это в основном локальные маломощные радиоисточники. Включаю…
В микрофоне раздались человеческие голоса: «База-3! Я Белый-14, обнаружен еще один пройдоха… Загоняй их в стойло, не то опять разбредутся». У Глетчера отлегло от сердца. И хотя смысл этих речей был неясен, они звучали долгожданной музыкой…