– А чем же тогда наполняются остальные 60% этого продукта? – спросил Глетчер.
Блюк пожал плечами.
– Понятия не имею. Может быть, из водорослей без планктона? Но я знаю точно, что все продукты, даже самые дешевые, проходят экспертизу и совершенно безвредны для здоровья. А не рекомендую их есть потому, что ваши желудки помнят хорошую еду и вряд ли будут рады плохой.
Натуральные продукты и товары из естественного сырья они увидели, только зайдя в торговый центр «Натурель». У входа стоял швейцар и наметанным взглядом безошибочно определял, кого можно впустить в этот магазин.
Сначала они пообедали, плотно и очень вкусно. Глетчер с удовольствием съел жаркое из китового мяса и запил это парой рюмок водки. Настроение улучшилось, он решил, что можно жить и без свинины с говядиной.
Потом они двинулись по торговым рядам. Здесь в экскурсии участвовал и Блюк. Он купил коробку конфет и несколько игрушек. Алиса без разбора покупала все, что хоть немного ей приглянулось. Купюры из ее сумочки улетали с необыкновенной быстротой, а все новые пакетики, коробочки и свертки отправлялись продавцами к выходу. Глетчер пару раз шептал ей на ухо, что неудобно, что нельзя так безрассудно тратить деньги, а она только смеялась в ответ и отвечала, что он просто не понимает, какие это мелочи для них: «Барри, милый, мы очень много зарабатываем. И ты, кстати, тоже». Глетчер терпел, снося лживую приветливость служащих, косые взгляды других посетителей и ироничную улыбку Блюка, но через полтора часа блужданий по торговым залам и эскалаторам не выдержал.
– Алиса! – строго зашипел он на ухо жене. – Прекрати, или я уйду! Даже если у вас тут так принято, в вашей Новой Цивилизации, меня от такого времяпрепровождения коробит. Нет, меня уже тошнит! И люди смотрят.
– Ну и пусть смотрят, – озорно сверкнула глазами жена. Похоже, она нисколько не боялась грозного вида Глетчера. – Ты думаешь, я не вижу? Что ты, мужчина, – отчитывала она его, вертя в руках шкатулку из натурального камня, – можешь понимать в женской психологии?! Может, только здесь, под градом завистливых взглядов, я и ощущаю себя человеком! Пусть в Амброзии все есть, пусть там товар в сто раз лучше, но это… – Алиса отодвинула шкатулку на расстояние вытянутой руки и, прищурившись, осмотрела на свет, нет ли царапин, – беру! Но это я нашла сама!
Она чмокнула его в щеку, засмеялась и побежала дальше.
Наконец-то они покинули этот дворец торговли. Блюк давно уже сидел в машине. Под его руководством служащие магазина сложили покупки в багажник, а то, что не влезло, положили в салон. Приобретений было столько, что сзади осталось только одно место.
– Алиса, не много ли вы накупили товара? – вежливо спросил Блюк.
– Не волнуйтесь, мистер Блюк, через неделю я половину выброшу, не распечатывая. Мне нравится выбирать и приобретать, и вовсе не интересно иметь.
Алиса выглядела очень довольной. Глетчеру стало немного стыдно, что он пытался помешать ей получать удовольствие.
Затем они поехали в парк. Так сказала Алиса, и Блюк не переспрашивал, в какой именно: просто кивнул, включил двигатель, и они поехали. Высадив их через полчаса, он попрощался и уехал.
Парком оказалось циклопическое многоэтажное сооружение. В нем были и открытые аллеи с кустарниками, и крытые зимние сады с искусственным микроклиматом, и бассейны, и казино, и бесчисленное количество кафе и ресторанов. Парк был таким большим, что внутри него пришлось устроить знакомые Глетчеру по Амброзии бегущие дорожки. И кругом огни, огни, огни…
– Куда ты меня тащишь? – упирался Барри, когда Алиса потянула его от игральных автоматов. – Я только во вкус вошел…
– Барренька, миленький, пошли скорей. Брось ты эту чушь, я тебе такое покажу!
Они прыгнули на бегущую дорожку, и Алиса принялась объяснять:
– Понимаешь, здесь есть особый аттракцион, называется «Ха-шоу». Выбираешь себе сценарий, например, любовный треугольник или боевик времен Большого Взрыва и подключаешься…
– Как это – подключаешься?
– А-а, – махнула Алиса рукой, – потом поймешь. Так вот, там есть сценарии с групповым участием. Я их еще не пробовала. А теперь мы с тобой вдвоем. Я закажу сценарий космических приключений. И ты, настоящий астронавт, будешь там вместе со мной. Понял?
Улыбающийся менеджер по работе с клиентами провел их в полутемную комнату с двумя креслами, на которых лежали шлемы с проводами.
– Желаю приятного приключения, – менеджер чопорно поклонился и закрыл за собой дверь.
– Барри! Что ты стоишь? Садись.
Глетчер взглянул на жену. Пока он осматривался, она уже уселась в кресло и надела шлем. Глетчеру здесь не нравилось. Конечно, он понял, что это за шоу. Такие удовольствия уже появились и в его эпоху. Он помнил, как по телевидению проходил диспут о вредности виртуального мира: психологи сходились во мнении, что человек попадает в зависимость, сравнимую с наркотической.
– Алиса, ты уверена, что это безопасно?
– Барри, да что ты, конечно, безопасно. В нашем мире все, что легально, то безопасно. Садись скорей.
Глетчер скептически покачал головой и сел в кресло. Супруга сияла от счастья, она готова была вскочить и помогать ему надевать шлем, ей казалось, что он делает это слишком медленно. Наконец он был готов.
– Милый, до встречи, – и Алиса нажала кнопку.
Время как будто остановилось. Потом сначала ожили глаза, затем слух, осязание… Супруги оказались в звездолете, рядом с планетой, полной чудовищ. Они пытались приземлиться, чтобы добыть сокровища, а их обстреливали пираты, их сбили, они падали… Корабль разбился, Алису похитили дикие местные племена, но мужественный Барри спас ее, добыл сокровище, захватил пиратский космический корабль и они, счастливые и богатые, улетели на свою родную планету…
– Ах, какой дивный сон! – мечтательно вздохнула Алиса, сняв шлем. – Почему так не бывает в жизни?
Глетчер был мрачен. Красивый обман, и ничего больше.
– Милый, тебе не понравилось?
– Не хочу тебя огорчать, но скажу правду: нет!
– Но почему?
– Алиса, радость моя, это грезы, тем более, чужие. Я хочу тебя любить наяву, а не внутри компьютера. Что касается космоса, то все, что там придумано, это глупая сказка. Космос очень опасен, непредсказуем, космос – это тяжелый труд. А здесь, – он ткнул пальцем в шлем, – игрушка.
Глетчер встал, подошел к жене. Она все еще сидела в кресле. От жизнерадостности не осталось и следа, глаза потухли, на губах беспомощная улыбка. Барри взял ее за руки, поставил перед собой и долго вглядывался в ее глаза.
– Алиса, любимая, ты лучше любого, самого дивного сна. Разве я могу позволить, чтобы ты растрачивала себя на эти безделушки? Ты принадлежишь мне, и я хочу, чтобы ты берегла себя для меня. Дай мне слово, что забудешь об этой забаве.
– Милый, – чуть слышно прошептала Алиса, – какая же я глупая. Ты у меня есть, ты лучший из моих снов.
Глетчер вывел жену в фойе.
– Эй! – окликнул он человека в униформе. – Быстро номер люкс в лучшем отеле.
Купюра с парой нулей придала служащему парка невероятную прыть. Через десять минут Глетчер уже раздевал жену и укладывал в постель. Она заснула мгновенно, видимо, виртуальные приключения буквально высасывали из нее силы. Сначала он хотел выйти, но потом решил не оставлять Алису одну. Кроме того, Глетчер чувствовал, что и для него «Ха-шоу» не прошло бесследно: болела голова и хотелось спать.
ГЛАВА 21
в которой Бенни становится мусорщиком по кличке Телок.
Пульс гулко отдавался в висках. Под веками, вспарывая темноту плавали разноцветные круги. Бенни сидел, стиснув подлокотники кресла. Послышалось несколько тихих щелчков. «Началось, наверное», – подумал Бенни. Он не менял своей позы, да и не смог бы: мышц не чувствовал… Секунд через пятнадцать в кончиках пальцев закололо, и тогда он понял, что они судорожно, до онемения, вцепились в подлокотники. Он попытался расслабиться. Получилось. По телу поползла приятная истома. Адамс медленно вытянулся и свесил левую руку с подоконника. Он не знал как себя вести, поэтому доверился интуиции. Ничего не менялось минут пятнадцать, разве что несколько раз донеслись звуки шаркающих старческих ног. Наконец колпак вздернулся вверх. Сквозь прикрытые веки резануло ослепительным светом. Бенни не помнил, чтобы в комнате было так ярко светло. Он разлепил непослушные веки и увидел, что прямо ему в лицо был направлен мощный светильник. Бенни не стал закрывать глаза ладонью, просто медленно, очень медленно отвел взгляд. Рядом стоял старик.