Неужели правы преподаватели академии, которые вдалбливали офицерам полиции, что все, что угрожает стабильности даже в зародыше, должно быть немедленно пресечено, изолировано или подвергнуто деструкции, что это не жестокость, а суровая необходимость выживания человеческого сообщества? Образующийся при этом человеческий мусор не выбрасывался, а активно использовался, причем там, где нормальный человек вряд ли стал бы работать. По логике государства получается, что из нормальных людей с ненормальной психикой с помощью деструкции делают ненормальных людей с «нормальной» психикой. Вместо того, чтобы разрушать общество, они добросовестно работают на него. Ведь если оглядеться вокруг, то нельзя не заметить, что в бараках всегда было чисто, кормили досыта…
Адамс горько улыбнулся про себя: до чего он докатился! Радуется, что у него добрые рабовладельцы. Он никак не мог смириться с жуткой логикой государства, по которой он является социальным вирусом. Очень не хотелось в это верить. Но если не верить, надо было усомниться в самом святом: в правоте социального устройства Новой Цивилизации, надо было мысленно низвергнуть с пьедестала статую Стабильности. Несколько раз в воображении Бенни рисовалась картина: он стоит у подножья статуи, его руки ложатся на холодный мрамор изваяния, еще усилие, и оно полетит вниз, разобьется вдребезги… А дальше что? Чем жить, если не только его собственная, но и жизнь сотен предыдущих поколений была напрасной, тупиковой?
ГЛАВА 23
в которой бригада лишилась Кляксы и Барана.
Как обычно, вечером Бык вывел бригаду на маршрут: десятикилометровый отрезок одного из рукавов канализационного тоннеля. Бенни и представить раньше себе не мог, насколько циклопическими были подземные сооружения. На много тысяч километров тянулись от каждого города гигантские подземные каналы, сливающиеся где-то в сточные реки и питающие собой сточные моря.
Ритуал обхода участка был достаточно однообразен, и поэтому очень скоро даже для Адамса превратился в набор автоматических действий: сначала спуск в клети, потом смрадная подсобка, где все влезают в заскорузлые комбинезоны, надевают маски с респираторами, пояса, цепи, берут фонари, багры, и через минуту оказываются на маршруте.
Они выходили под огромные своды центрального ствола городской канализации. Респиратор спасал от зловонья лишь частично, поэтому первые вдохи казались ядовитыми. Потом ничего, привыкали. У Быка на шее болталась рация – связь с дежурным дрессером. За полтора месяца Бенни ни разу не видел, чтобы бригадир ею пользовался. Он даже стал подозревать, что она неисправна.
Этой ночью все началось как обычно. Гулко отдавались шаги по металлическому пандусу с поручнями: дохи должны были успеть пройти за смену двадцать километров: сначала десять по одной стороне, потом там, где канал упирался в глухую стенку, а поток нечистот бурно устремлялся под нее, перебирались на другую сторону и топали обратно. Периодически Бык наклонялся над поверхностью булькающего внизу потока и что-то там высвечивал фонариком. В этот раз он останавливался чаще обычного и вглядывался вниз непривычно долго. График движения нарушился, а это плохо: если бригада опоздает, останется без ужина. Бенни заметил, что Бык бурчал себе что-то под нос, видимо, пытался вслух размышлять. Неожиданно он остановился и, нажав кнопку на рации, глухо забубнил из-под респиратора:
– Сэр! Я Бык. Прошу связи.
– Слушаю, – донеслось из аппарата.
– Сэр! Сообщаю, что уровень ствола XII–К05 поднялся выше красной линии. За один час почти на четыре деления.
Динамик некоторое время молчал, видимо, дежурный дрессер консультировался с начальством или специалистами.
– Бык!
– Здесь, сэр!
– Ищите затор в переходном тоннеле на следующий участок. Найдите и расчистите!
– Есть, сэр!
Бык ускорил шаг и, уже не заглядывая вниз, устремился вперед. Чтобы успевать за ним, приходилось здорово попотеть. Цепочка дохов растянулась. Бенни шел вплотную за Бараном, метрах в пяти впереди шел Бык, метрах в ста сзади – Клякса, а Пузыря вообще не было видно, лишь где-то далеко позади мелькала искорка его фонаря. Судя по всему, за такое отставание его ждала солидная взбучка от бригадира. Наконец, показался долгожданный тупик. Бенни взглянул вниз. Уровень бурлящей мути стал действительно значительно выше, ему даже показалось, что он растет буквально на глазах. По сердцу резануло страхом: если они не сумеют устранить затор, то уйти из этого канала уже не успеют. А даже если бы и успели, их немедленно отправили бы в «утробную».
– Клякса!
– Я.
– Возьми спецкостюм.
Адамс удивился. О каких спецкостюмах говорит Бык, где им тут взяться? Между тем Клякса сразу же направился в сторону, куда-то в темный угол. В свете фонаря Бенни разглядел ржавую скобу, за которую Клякса ухватился и что есть силы потянул на себя. Часть стены, покрытой плесенью, оказалась прямоугольником двери; раздался скрежет и открылась неглубокая ниша, подсвеченная тусклой лампочкой. В ней висели три прорезиненных костюма с изолирующими противогазами.
– Эй, Телок! – крикнул Бык. – Свети на Барана, а ты, Клякса, тащи костюм, одевай Барана. – Бык подошел к Адамсу и, ткнув в него своей лапищей, рыкнул. – Ты не просто свети, а запоминай, как это делается, а то полезешь сам в следующий раз и нахлебаешься дерьма. – Бык неожиданно хохотнул и, ткнув Адамса опять, отошел в сторону.
Бенни не удивился такому способу обучения, другого среди мусорщиков и быть не могло. Баран в спецкостюме выглядел нелепо и неуклюже, однако ловко перелез через перила. Адамс внимательно наблюдал, как тот спускается по слизистым скобам. Перед тем как отпустить последнюю над поверхностью скобу, он пристегнул к ней карабин троса и нырнул в зловонную пучину. Где-то около стены в глубине маячило пятно света: это Баран изучал обстановку. Минут через пять трос натянулся; он возвращался. Баран благополучно вылез и сообщил Быку, что в протоке затор из нескольких трупов. Бригадир, тупо соображая, минут пять стоял неподвижно, не зная, что предпринять, потом решил доложить дежурному дрессеру.
– Скотина! – донеслось из рации. – Ты уже получил указания! Еще раз повторяю: расчистить завал!
– Есть, сэр!
Бригадир тяжелым взглядом обвел своих подчиненных. Бенни показалось, что губы Быка растянуты в дьявольской усмешке. Даже он, новичок, понимал, что если расчистить завал, то течение почти наверняка унесет человека с собой, короткий трос не выдержит. «Что руководит бригадиром в эти мгновения? – подумал вдруг Адамс. – Что за мысли ворочаются в его тупой голове?» Вот взгляд Быка задержался на нем, он похолодел, но через мгновение бригадирские глаза дернулись и двинулись дальше. Бенни облегченно вздохнул. Бык поднял руку и ткнул ею в сторону Кляксы.
– Надевай второй костюм.
– Подожди! – неожиданно вмешался вдруг Баран. – Его же наверняка снесет вместе с завалом!
– Ну и что? – Бригадир удивленно уставился на своего заместителя.
– Как «ну и что»?! Снести может, понимаешь! Человек может погибнуть! – Голос Барана дрожал возмущением.
Всех охватило минутное оцепенение. Бык явно был в замешательстве. Вдруг из динамика раздался властный окрик дрессера.