Автофургон остановился на том же месте. Дрессеры вышли из кабины и задымили сигаретами.
– Ну, покурили? Давай, мальчик, тащи-ка свою куклу на свет, рассмотрим как следует.
– Шесть секунд, старик! – весь сияя, ответил Георг и юркнул к дверям фургона. – Сюда, милая, сюда. Вот так. Как козочка, ей-богу.
В свете прожектора появилась девушка с густыми черными волосами. Совсем молоденькая, или казалась такой? Стройная, с высокой грудью и белой кожей. Одета она была в комбинезон дохов-пахарей. Джо задумчиво поглядывал на безмолвное существо. Что-то человеческое на миг мелькнуло на его лице. Мелькнуло и пропало.
– Хороша! – выдохнул он вместе с клубом дыма.
– Что я тебе говорил! А ты ехать не хотел. Ты только взгляни, какая телочка! – Георг подскочил к девушке и хлопнул ее пониже спины. – Ух! Аж до печенок прокололо! – Он ладонью стал поглаживать ее бедра, грудь.
– Подожди, Георг. Ее помыть надо. Ты кто?! – строго спросил он, обращаясь к безропотной девушке.
Та еле заметно встрепенулась и монотонно произнесла:
– Я дох 2440, жду ваших приказов.
– Кукла, – поморщился Джо, – но хорошая. Разденься!
Девушка спокойно выполнила команду. Худоба ее тела скрашивалась молодостью и соразмерностью пропорций. Молодой дрессер буквально пожирал ее глазами. Джо снисходительно посматривал на него, сам оставаясь холодно спокойным.
– Что, мальчик, слюна пошла? Ладно, не тушуйся. Это твоя первая кукла?
Георг молча кивнул.
– Да-а! Везунчик ты: в первый раз, и такую кралю. Ящик пива за нее не жалко. Только вот забавляться нам с нею долго не придется.
Георг вопросительно взглянул на напарника.
– Что глаза лупишь? Забыл, что эта база последняя? Завтра к вечеру в город возвращаемся.
– Ах, да, – уныло протянул парень. Но тут же засуетился. – Так что же время терять, Джо? Я пойду? – Он схватил девушку за руку.
– Куда?!
– Как куда? В душ, потом в постель, – в голосе Георга послышалось беспокойство. Он попробовал снять напряжение шуткой. – Джо, ты же ветеран, молодежь надо вперед пускать.
Однако эти слова неожиданно разъярили напарника. Он шагнул навстречу и коротко, но сильно ударил парня в солнечное сплетение. Тот надломился, словно подкошенный, и опустился на колени, хрипло втягивая ртом воздух.
– Щенок! – яростно процедил сквозь зубы Джо. – Ты мне предлагаешь поиграть тем, что останется от такого сопляка, как ты?! Как ты смеешь говорить такое настоящему мужчине!
– Но, Джо! – с трудом выговорил Георг. Он поднялся с колен и на всякий случай отковылял на несколько шагов подальше. – Пиво ведь мое! И с хмырем я сам договаривался.
– Дурак! – криво усмехнулся старший. – Твой хмырь, пока ты, высунув язык, бегал и выбирал себе девку, подходил ко мне и получил от меня добро. И я за тебя поручился. Понял?! Сопляк, ты знаешь, что про эти забавы все знают, но если официально попадешься, то… Ну?!
– То выгонят со службы? – пролепетал побледневший Георг.
– Нет, ты неисправимый дурак! – добродушно усмехнулся Джо. – Если бы! На ниточку посадить могут, вот что страшно. И в следующий раз ты можешь приехать сюда в фургоне, а не в кабине. Понял?!
– Как на ниточку?!
– А так! Будешь вместе с этими дохляками под петелькой на башке сладкие сны видеть. И станет тебе так хорошо, так хорошо… и девки не понадобятся.
Георг попытался что-то сказать, но из горла неслось лишь икающее мычание. Он всерьез струхнул.
– Ладно, парень, – смилостивился Джо, – не пугайся. Все будет нормально. Мы друг другу доверяем, вот лучшее поручительство. А что касается этого, – он показал кулак, – то сам виноват, старших надо уважать. Ну что, мир?
– М-м-и-ир, – выдавил из себя Георг. Потом криво и натянуто улыбнулся.
– Вот и умница. Просто пай-мальчик. За это я разрешаю тебе помыть эту куколку. А потом посмотришь, что старики умеют, поучишься. Пошли.
Георг уже не выглядел печальным. Черт с ней, с обидой. Впереди его ждало неизведанное наслаждение, еще более желанное потому, что запретное. Он обхватил девушку за талию и повел в ангар. За ним, снисходительно улыбаясь, шел Джо. Он был тоже доволен собой.
Как завороженные следили Адамс и Пульдис за этой сценой. Когда полицейские скрылись в ангаре, Чарльз вызвался сходить на разведку. Бенни видел, как он тенью скользил от ангара к машине и обратно. Через десять минут он вернулся.
– Бенни, труба дело! – начал он, даже не успев отдышаться.
– Все закрыто?
– Все! И накрепко. Вот гады!
– Ну, это ты зря, они от таких, как мы, свои шкуры берегут.
– Да я не о том. Представляешь, что они сейчас с этой девчонкой вытворяют?!
– Чарли, я стараюсь об этом не думать.
– А у меня из головы не выходит. У меня ведь дочка, года на три-четыре только моложе.
– У тебя есть семья?! – Бенни изумленно взглянул в лицо товарищу. Его глаза влажно блестели в отблеске далеких фонарей.
– Есть. То есть была.
– Расскажи мне о себе, Чарли, о своей семье. У меня ведь никого нет. Родители умерли рано, братьев, сестер нет, а женитьбу ради карьеры все откладывал. Вот и дооткладывался.
– Извини, Бенни, не могу. Сейчас не могу. Душит меня злоба и тоска. – Пульдис откинулся к камню и минут двадцать сидел с закрытыми глазами. Адамс даже подумал, что тот уснул. Но Чарльз открыл глаза и, улыбнувшись, радостным тоном, как будто и не было ничего перед этим, заговорил:
– Шеф, что делать-то будем?
– Почему это – шеф?! – удивился Адамс.
– Потому что в группе должен быть старший, и я выбираю тебя. Соглашайся, ты все-таки бывший полицейский. Кстати, ты в каких чинах ходил?
– Чарли, я был рафером.
– Старшим офицером полиции?!
– Да, первичный разряд мне уже был присвоен.
– Жалеешь?
– Честно?
– Конечно!
– Жалею. Я жил тогда в узких рамках несложных обязанностей и приятных привычек. А теперь, вот уже много месяцев, я каждый час вынужден думать о выживании. Иногда просто выть хочется, до чего себя жалко. А ты говоришь – шеф.
– Все ты правильно сказал, только отчаиваться нельзя. Посмотри, нам с тобой удалось совершить невозможное, вырваться из такой бездны! Я уверен, мы выживем, мы просто обязаны это сделать. Командуй, Бенни, у тебя получится, а кроме того, ты, наверное, старше меня. Сколько тебе лет?