― Да, какой там, он в больничку играет. Взял какую-то жесть, хочет её оживить. Всё лето в гараже зависает, ― объяснил Миша.
― Что за жесть?
Он подавил смех, крутя разводной ключ в руке.
― Знаешь… на данной стадии сложно сказать. Я даже не уверен какой ОНО марки.
― Ясно, ― усмехнулась я, замечая, что его насмешка нервная. Видимо случай действительно тяжёлый. Дело в том, что Коля классный механик, реставратор, инженер и всё что угодно связанное с техникой, особенно с машинами. У него своя автомастерская.
Я окинула взглядом наш двор с беседкой рядом с зарослям терновника и сливовыми деревьями. Это всё Аля, она у нас помешана на садоводстве. С торца дома, вообще целая плантация. Я так даже свой кактус загубить способна. У меня в комнате сколько себя помню никогда не было цветов. Кроме кактуса. Но, он есть пить не просит, сидит себе в своём горшке на моём письменном столе, и цветёт раз в пять лет. Постой-ка… Я внимательнее присмотрелась к беседке, там была ударная установка. Это Колина установка.
Миша, неуверенно потёр шею и опередил мой вопрос о барабанах.
― Слушай… помнишь с нами девчонка играла?
― Заранее отвечая на твой вопрос: мой ответ ― нет, ― открестилось я сходу. Знаю я, знаю. Он ещё перед Лериным выпускным… за полгода до него, начал кипишевать.
― Так вот, Лерка после выпускного, и из группы тоже свинтила.
― Даже не начинай, Миш, ― осекла я, грубее чем хотела. ― Нет. Я не стану находиться с…. ― осеклась. Это не то что стоит говорить вслух. ― В общем, нет.
Миша в отчаянии всплеснул рукой с разводным ключом.
― Чёрт, Тори! Ну хотя бы ненадолго.
― В чём проблема, я не понимаю? Коляна попроси.
― Ты как себе это представляешь? ― хмыкнул Миша, ― Ему 24 года. Он имеет свойство работать семь дней в неделю по двенадцать часов в день.
Я покачала головой.
― Это не ко мне! Это к профсоюзу! Общепринятая норма…
― Тори! ― перебил он, умоляюще на меня смотря, ― Ну пожалуйста. Хотя бы до тех пор пока Раф не найдёт достойную замену!
― С какого вообще перепуга Гордеев ― фронтмэн, а не ты? ― изумилась я.
― Хм. Ну давай подумаем, ― Миша постучал пальцами по губам, прибывая в раздумьях, ― Он автор стихов. Он композитор. Он солист. Он долбанный диктатор, и чаще всего мне просто хочется дать ему по роже, но в организационном смысле, это плюс. Мне продолжать?
Кажется я потеряла свою челюсть где-то в шоке. Вот так ни тебе фанфар! Я думала… я была чертовки уверенна, что Гордеев просто солист, что всё пишет Лера. Хотя я клянусь, за два года ни разу в живую не слышала их, так, маленькие отрывки в исполнении Миши. Стоит мне проявить малейший интерес и произойдет следующее: Миша всю душу из меня вытрясет но, чёрт побери, заставит играть в группе. Ещё и Коляна подключит. Хотя, тот скорее просто рассмеётся над ним. Для моего крёстного, не секрет какой я могу быть упёртой злющей фурией. Боже мой, я до сих пор в недоумении как Миша, смог сладить с Гордеевым? Это клянусь из разряда фантастики. Они же противоположны друг другу точнее, чем рельсы. Не понимаю. Но это открытие, вообще за гранью реальности! Гордеев ― поэт! Ущипните меня.
― Тори…
― Достаточно, ― процедила я, предостерегающе.
И я ненавижу этот его взгляд. Отказывать Мише сейчас, всё равно, что у ребенка конфетку отобрать. Я телепатически умоляла Солу прийти и спасти меня от этого разговора. Как будто это работает!
― Тори, мы оба знаем, что больше ты нихрена не умеешь, а вот рок у тебя в крови! У тебя батя рокер…
― Ты сам знаешь, что это не основной его род деятельности.
― А то, что дед Женя был легендой хард-рока, Царство ему небесное, ― добавил он машинально. ― не в счёт, что ли?
Давай Сола! Где же ты? Я, кажется, вот-вот собираюсь накричать на самого доброго, весёлого и милого парня, которого когда либо знала. Чёрт!
― У тебя есть то, что не каждому дано. У тебя есть талант! Какие ещё тебе нужны аргументы? ― возмутился Миша.
― Я толком и не слышала не одной из ваших песен. Без обид! ― выставила я ладонь и обхватила плечи руками. Дерьмо! Мне приходится защищаться. Плохой знак. Плохой! Меня заносит. Я приложила руку ко лбу и закусила щёку изнутри.
― Я не хочу париться всю жизнь, сожалея об упущенном. ― он вздохнул смотря под ноги. ― Эта группа ― всё что у меня есть. Я вижу будущее в этом. Ни в чём кроме этого. Ты же знаешь, что мы хотим вывести её на новый уровень. И можем это сделать! Просто там кое-чего не хватает. Маленький кусочек пазла, но всё же без него картина не будет полной. Тори… пожалуйста. Это и твой шанс тоже. Я же знаю, что ты и сама хочешь такого будущего. Так чего ты боишься?
Опасно!
― Не троньте, нахрен, моё будущее! ― прокричала я, в окно.
Миша опешил и уронил руки по швам. Давненько он меня такой не видел. Пару лет пожалуй точно. Всё имеет свойство возвращаться на круги своя. Особенно, я. Дыхание сорвалось и кровь отлила от моего лица. Я почувствовала привкус метала во рту.
Будущее, для меня такая же неизвестная переменная, как тёмная сторона луны. Это не то о чём я могу говорить. Это то, о чём я думать-то едва могу. Как я могу смотреть вперёд из-за занавеса ежедневной внутренней борьбы и грёбанной драмы.
Я отшатнулась от окна, восстанавливая дыхание. Пробуя разные техники дыхания. Ничерта не помогало.
Я спустилась вниз на кухню. Маман всё равно дома нет, прятаться от злой колдуньи незачем. Хотя теперь, это скорее она от меня прячется. Раньше, я боялась её. Не знаю… я как только впервые увидела её, там в девять лет, клянусь, едва не зарыдала от страха, и неожиданно для себя бросилась к отцу, наплевав на боль и капельницы торчащие из меня. А теперь же она боится меня. Что интересно она думает? Что я воткну ей вилку в глаз при первом же удобном случае? Не отказалась бы.
Солы ещё не было. Аля тоже ещё не вернулась. Я одна. Совершенно. Взгляд прошёлся по кухне. Тишина… Заварила себе кофе, чувствуя себя измотанной. Аля пришибёт меня, если узнает, что я пила растворимый кофе, поленившись сварить нормальный. Но мне лучше этого не делать, за убежавший на плиту кофе, Аля меня точно по головке не погладит. А он убежит, он всегда убегает. На кухонном островке лежал нож и струны, аккуратно замотанные в круг и украшенные бантиком. Ориентировочно, фирмы Ernie Ball. Ориентировочно с серебряно-никелевой обмоткой. Откуда это?
Покрутила нож в руке. Шум в голове усилился, пробиваясь сквозь туман от препарата. Чувствую себя скверно. В самом деле, не хорошо. Это может быть очередным рецидивом. Меня не на шутку бросает, я не могу сконцентрироваться. И снова эти уродские слёзы накатывают и душат меня. Было стрёмно из-за Миши, зря я так с ним. Какая-то часть меня хотела сбежать, как какая-то трусиха. В последнее время я часто так делаю. Я не решаю проблемы, я сбегаю от них. Я не умею сталкиваться с ними лицом к лицу, не умею справляться с людьми. Я могу заткнуться или взбеситься и устроить ошеломляющую по масштабам психованную сцену, а потом сгорать и страдать от стыда и вины, за своё больное дерьмо.
Да, как же я замаялась…
Когда всё это кончится?
«Никогда…» ― шепнул проклятый шум в моей голове. Я не слышу голоса, нет. Я слышу шум, но этот голос не посторонний, он только мой собственный, внутренний голос ― моё эхо мыслей, медленно шепчущее мне о том, что я ничтожество. Эта мысль так и крутится в голове уже несколько дней. Я не в порядке 365 дней в году, я привыкла, смирилась, научилась как-то жить с этим. Клянусь, я стараюсь, но этого не достаточно. И всё становится хуже. Чем старше я становлюсь, тем сильнее прогрессирует это дерьмо. С каждым днём, часом, минутой…
Я ощутила смыкающееся кольцо оцепления вокруг себя, я чувствую… чувствую себя в ловушке. Ощутила себя в тесных объятьях Злого Духа ― мрачного демона моей вселенной. Он тенью гладил меня по голове, шепча мне слова, что я не хочу слышать, а в руках его зажато моё сердце, оно чернеет от этого объятия… Я словно родилась на чужой планете. И я хочу кричать от этого отчаяния. Хочу бежать от этого проч.