А вот теперь, стоит в самом деле переживать и не на шутку! По ощущениям, легкие синяки, оказались внушительными. Причем мне-то по большому счету плевать, синяки являются моим непосредственным аксессуаром. Неуклюжесть и пограничное расстройство, всё таки контактный вид спорта. А кожа у меня тонкая, и очень любит синеть, стоит только нажать чуть сильнее. А в свете ночных обстоятельств, повреждения просто меркнут, но что-то мне подсказывает, что Рафу, этого видеть во всей красе не стоит. Я испуганно вздрогнула, увидев залетевшего в ванную парня, одевающего на ходу футболку. Затаив дыхание с расширившимися от страха глазами, я скрестила руки на груди.
― Слушай, я не хрустальная…
― Покажи, ― потребовал он. Я закатила глаза к потолку.
― Нечего там показывать.
― Покажи мне.
― Раф, я тебя умоляю, всё что можно было ты уже увидел.
Ответ вряд ли его устроил. Шагнув ко мне, он осторожно спустил ткань халата, открывая плечи. Он резко выдохнул.
― Боже…
Я вернула халат на место, скептически на него смотря, но он и слова мне не дал вставит. Его грозный взгляд устремился в мои глаза.
― Какого чёрта, ты меня не остановила?
От его гневного тона, всё внутри меня жутко замёрзло.
― А я хотела? ― съязвила я, клин-клином вырубая, его гнев, своим ядом, ― Не нагнетай. Подумаешь, пара синяков, тоже мне трагедия, ― покачала я головой.
Он ошеломлённо уставился, на меня, как олень на фары автомобиля.
― Подумаешь? Подумаешь, мать твою?! ― он всплеснул рукой, ― Так подумай, чертовски хорошо подумай, какого хрена я с тобой сделал!
Сказала бы я что он со мной сделал, но мы видать вообще не об этом. Я перепугалась, что он может психануть, уйти сейчас и не вернуться. Нет, он не может просто так безвозвратно уйти. Не уйдёт. Спокойно, он просто перебесится, осознает, что ничего страшного не произошло и всё. Бредовые состояния ― это всё же моя прерогатива.
― Может уймешься?
Он упёр руки в бёдра, по линии посадки джинсов. Долгие мгновения он молча смотрел мне в глаза.
― Почему ты меня не остановила? Ты что не поняла, что всё зашло слишком далеко? ― недоумевал он, ― Не почувствовала боли?
Ну вообще-то, это мне было впору недоумевать.
― Угу? ― я прикинула в уме, ― Два вопроса, Раф. Первый: Слишком далеко, это как? Мне не с чем сравнивать, не забывай. ― напомнила я сей нюанс, некоторым умникам, ― И второй: Тебе не кажется, что вопрос о боли, по ряду причин вообще не актуален, и априори риторического характера? ― осведомилась я делая серьёзный вид.
А вообще-то, мне даже не смешно. В моем сердце поселилась мощнейшая тревога, видя, что он далеко от меня как никогда, словно глубоко внутри себя. Что-то отдаляет его от меня. Мне нужно выдернуть его оттуда, где бы он ни был, в каких бы тёмных уголках своего сознания не заплутал. Я нутром чувствую, что если я не верну его сейчас, то потеряю навсегда. Он не избавился от каких-то своих страхов, что медленно пожирают его, и не может быть уверен, что не оттолкнёт меня этим, впустив в свой мир. Но не понимает он, что от этого я вовсе не пострадала, а вот оставшись без него, я знаю, что буду страдать, вот ведь в чем дилемма, мать её…
― Успокойся, ладно? ― выставила я ладонь, стараясь выглядеть запредельно деликатно, хотя меня трясло до мозга костей, ― Ничего страшного не произошло. Просто у меня кожа такая дурацкая ― чуть тронешь уже синяк.
Его взгляд вдруг изменился, когда я осторожно подступила к нему, его глаза в абсолютном ужасе смотрели в мои.
― Я не… ― он осёкся, проведя ладонью по лицу, ― Я не хотел.
Он осторожно притянул меня за шею, и оставил слабый поцелуй, на лбу, по кромке волос. Встав на носочки я дотянулась до его губ, обхватив его лицо в свои ладони, целуя его, скользя ладонями по шее, по груди. Целуя, и чувствуя, что в ответ он целует меня по-другому.
Он отшатнулся тяжело дыша.
― Я не могу, так. Так, нельзя, прости.
Он стремительно вышел из ванной. Просто взял и ушёл, не сказав, что мне теперь делать. Я не очень-то хорошо знаю саму себя, но достаточно хорошо, чтобы понять, что что-то со мной неладно, прямо чёрт подери сейчас. Я не могла пошевелиться, совершенно поражённая, это могло ранить очень больно. Я не хочу думать, что это был последний поцелуй. Но вопреки всему, думаю. Не знаю почему всё так резко изменилось, но всё просто перевернулось.
Я слышу шум, шёпот внутри себя, который снова и снова повторяет то, что я не хочу слышать.
Выскочив из ванной, цепляясь за хрупкую соломинку, я выглянула в окно. Я видела лишь, как стремительно мелькнула его фигура, скрываясь за кронами деревьев перед домом. Я схватила телефон. Ища его номер в контактах, вернулась в ванную, открыв ледяную воду, опустила свободную руку в ледяную воду, успокаивая себя.
Хоть бы я ошибалась! Убедиться, что потеряла его, и что всё закончилось ― это точно последнее чего я хочу. После короткого гудка, механический женский голос оповестил меня, что абонент временно не доступен или находится вне зоны действия сети. Или он просто охренел. Он никогда не отключает телефон, всегда на связи! Он даже посреди ночи трубку берет!
Я знала, что это может значить только одно. Он нарочно отключил телефон. Я знала, что он покинул меня. Этого следовало ожидать. Правда, я думала, что это я всё разрушу. Я пыталась понять, осталась ли теперь хоть капля рассудка со мной. Как взять себя в руки и во что бы, то не стало вывести себя из ненормального состояния? Взгляд приковала опасная бритва на краю раковины. Шёпот, ласкал мой слух шумом воды, как шумом прибоя, напоминая мне как всё было.
Вспомнит ли он, как всё было, всё что мы пережили вместе?
Я пробежалась легкими дрожащими пальцами по острию бритвы, ощущая покалывание в кончиках пальцев. Мне нужно позвонить доку! Да! Нет…
Я окаменела. Кольцо было на правой руке, на безымянном пальце. Я задохнулась, волны паники разогнали моё сердце. Какого хрена оно делает на правой руке? Я не трогала его, и никогда бы не переодела. Значит я опять ходила во сне, не он же это сделал, правильно? Это могла сделать только я. Когда? Зачем?
Паника, сворачивала мне нутро, я не могла думать, не чувствовала холода воды, не могла дышать. Дыхание меня предало, полностью перекрывая кислород. Меня заколотила тяжёлая болезненная дрожь, отражаясь невыносимой болью в голове. Клянусь такого со мной ещё не случалось, на столько страшной реакции я просто не ожидала. Я не была готова, к такому. Холод не мог пробить замеревшее дыхание в разрывающихся лёгких, сведённых судорогой. Я просто задыхалась в приступе. Голова шла кругом, я опала на пол, не устояв на ногах. Я не почувствовала удара головой о стену, хотя уверенна, что стукнулась. Я не ощутила отрезвляющей и опьяняющей одновременно боли. Ничего не чувствовала кроме панических волн.
Я тону. Задыхаюсь и тону, мне нужно переключиться, иначе всё закончится. Всё уже закончилось… Я не ощущала своего тела. Ни боли, ни дыхания, ни сердца, ничего. Я поняла, что не выкарабкаюсь. Я отступала во мрак.
Он был мечтателем, а я просто глупой и безрассудной, раз могла поверить во всё это. Верить и не видеть, что наши чувства зародились не под лучами солнца, а в непроглядном мраке. Я видела в нём своего спасителя. И отдала ему сердце и всю себя. До капли. И где бы я ни оказалась по ту сторону грани, где бы не был он ― он будет моим навсегда. Будет вечно жить в моей памяти, а я буду вечно ждать его возвращения, ждать как появления солнца в мгновения затмения. Можно жить вечно, когда находишь ради чего. Я хотела жить ради него. Я хотела сохранить его в своей памяти, запечатлеть в душе, чтобы и в следующей жизни помнить, каждое произнесённое слово, каждое прикосновение, что оживляли меня изнутри. Это так же как песня о любви, в которой данные обещания так и не были выполнены, оставшись в прошлом, но каждое воспоминание сохранилось. И теперь будет жить во мне, чтобы я смогла пройти сквозь все миры в поисках сапфировых, как чистое небо, глаз. Потому что я так до конца и не выразила свои чувства, и они никогда не будут преданы. Свои мысли, чувства, боль… всё, я теперь навеки сохраню, как сокровенные секреты.