Макс кивнул.
– Народ, она возвращается! – Лева наконец-то бросил контрабасы. Расчухал-таки, насколько все серьезно.
– Где? – я глянул по сторонам. – Ничего не вижу.
– Там! – Лева махнул рукой назад.
– Сзади?!
– Да, сзади. Черт! Она нас догоняет!
Последовал новый удар. Посыпались уцелевшие при первом набеге стекла. Ветер засвистел в салоне, раздувая серые занавески.
– Черт! Кто это? – заорал Лева.
– Ты видел ее? Ты ее видел? – спросил я, оборачиваясь.
– Нет! Только тень! Она в тумане… она… – новый удар, на этот раз с правого фланга. Я увидел, как большой черный силуэт заслонил пару окон. Ни хрена себе она большая!
– Она держится, она… – орал Лева.
Обернулся к Максу:
– Тормози! Сейчас!
Он вдавил педаль в пол. Завизжали покрышки, внутренности вжало в позвоночник. Ладно, я в этот раз предусмотрительно взялся за ручку, иначе бы меня вышвырнуло к чертям собачьим из автобуса.
Тормоза проскрипели, тень исчезла.
– Она отцепилась? – обернулся я к Леве.
– Да… кажется, да, – зашептал он. – Я ее не вижу!
– Дави на газ, дави на газ! – заорал я Максу.
Он орудовал педалями, нажимая на них руками. Возможности смотреть в лобовое стекло у него не было – и так еле доставал. Да если бы он и следил за дорогой, то вряд ли это что-то изменило – впереди было все то же «молоко». Из него периодически под светом фар выскакивали белые кирпичи дорожной разметки.
– Да! Получилось – уходим! – обрадовался я.
Макс заулыбался, но вряд ли это можно было назвать улыбкой здорового человека, эдакая психбольница на параде. Но про мое лицо в принципе можно было сказать то же самое – впереди из тумана навстречу выплыл черный силуэт.
Тварь с крыльями прямо на дороге!!!
– Макс, тормози!
Он посмотрел на меня, не понимая – типа, штурман, ты совсем сбрендил, да?!
– Тормози!
Не слышит!
Бросился сам. Достал рукой-таки до руля. Вывернул его влево.
Раздался скрежет металла, автобус ушел вбок, удачно обойдя препятствие на дороге. То, что произошло дальше, уже меньше походило на поцелуй фортуны – микроавтобус не удержался на двух колесах и начал заваливаться на левый бок.
В лобовое стекло полетели ветки кустов и комья глины.
– Черт! Мы разобьемся, – это единственное, что я услышал перед тем, как мы выехали на обочину и перевернулись.
3
– Все живы? – этот мой вопрос ушел в пустоту.
В ответ – только стоны. Огляделся вокруг – автобус лежал на крыше. Все наши пожитки разбросало по ней вперемешку с осколками окон – жалкое зрелище, напоминающее кадры ТВ-новостей с места землетрясения.
Вот драммер рядом со мной. Потянулся рукой, тряхнул его за плечо.
– Да живой я, живой, – он повернулся ко мне, багряная струйка медленно стекала по лбу.
– У тебя кровь… – показал я. Тот стер ее рукавом. – Лева где?
– Тут он, тут, – пробурчал Макс, да и гитарист застонал в ответ.
– Ничего не сломал? – наугад спросил я.
– Не знаю пока… – он показала на руку, которая распухла и посинела в районе кисти, но вроде не вывернута. – Может, просто ушиб.
– А Саша?
Лев оглянулся по сторонам:
– Не вижу его!
Голова гудела, пальцы кровили от разбросанных повсюду мелких осколков стекла.
– Черт! Инструменты! – пробормотала гитарист и полез на «корму».
– Сашу надо искать, а ты – «инструменты». Охренеть просто!
Лева через плечо оглянулся, показывая в окно с левой стороны.
– Да вон он, ваш Саня… За борт его выкинуло, но живой вроде, шевелится…
– «Живой», «шевелится»… ты издеваешься? Там же эта тварь!
Я быстрее повернулся к окну, чтобы разглядеть, что там вообще происходит. Басист лежал в полутора метрах от перевернутого микроавтобуса на куче выпавших из салона вещей.
– Сань, ты как? Жив?
Он застонал и попытался приподняться на локтях.
– Тебе надо срочно уйти с улицы. Залезай сюда, слышишь?! Быстрее!
Он повернул ко мне голову. Жалкое зрелище: щека рассечена, под глазом фингал. Это как же он так выпал?! Его будто профессиональный боксер полчаса дубасил на ринге.
– Быстрее! Ничего не сломал?
– Я… я… мне кажется, что у меня… что-то с ногой…
Он показал на ступню, который была вывернута под неестественным углом – смотрела не вниз, а назад.
– Ты видишь что-нибудь?
Он покачал головой, начал разворачиваться на живот, чтобы ползти к автобусу.
– Она где-то рядом, Сань, где-то… – тут я увидел, как тень скользнула справа. Не на земле, а в воздухе.
– Эта хрень летает… Она летает!
Басист пополз быстрее, все еще озираясь по сторонам. В глазах – полнейший ужас из разряда «не хочу умирать молодым».