Спид довольно хмыкнул. Сегодня все пройдет легко. Нужно только быть в нужное время в нужном месте. А потом сбежать как можно быстрее.
За десять тысяч долларов он с этим справится.
Запах бекона разбудил Бобби Манделлу раньше, чем Сара. Его окружала темнота. Иногда Бобби от этого паниковал, но чаще вел себя тихо и сдерживал чувства. Сара очень помогала. Она всегда была рядом. Внезапно он почувствовал сильное желание.
Бобби услышал, как она вошла в комнату, шаги Сары он не спутал бы ни с чем.
– Бутерброд с беконом и звонок будильника, – весело сказала она.
– Иди сюда, женщина, – произнес Бобби голосом, полным желания.
Сару не нужно было просить дважды. Она прекрасно знала, чего хочет Бобби, иногда даже лучше, чем он сам. Поставив поднос на стол, девушка с радостью присоединилась к нему.
Бобби протянул руки и уложил ее рядом на постель.
Сара лежала, не двигаясь, сердце бешено стучало в предвкушении удовольствия, потому что Бобби Манделла был самым великолепным любовником в мире.
Он начал медленно ласкать ее через одежду, чувственные руки прикоснулись к большой груди, округлому животу и широким бедрам. Пальцы еле дотрагивались. Саре хотелось, чтобы он сорвал с нее блузку.
Она сдержала стон, ибо знала, что Бобби нравится, когда она не проявляет никакой инициативы в постели.
Наконец-то его руки очутились под блузкой. Бобби расстегнул пуговицы, одну за одной.
Казалось, что грудь не вмещается в лифчик, но Бобби продолжал дразнить Сару, играя с набухшими сосками через ткань, доводя ее до предела.
– Пожалуйста, Бобби, пожалуйста, – умоляла она.
– Спокойно, мама, – мурлыкал он. – Дай время, а пока лежи спокойно.
– О Боже!
Лицо Сары покраснело. Бобби всегда мучал ее ожиданием, но это было сладкое наказание, и она наслаждалась каждым мгновением.
Наконец он расстегнул лифчик и освободил грудь. Сара чуть не кончила, настолько приятными были его прикосновения, но Бобби не позволил этого. Он даже не прикоснулся к груди, а принялся гладить бедра, живот, лаская, поднимая юбку сантиметр за сантиметром и осторожно снимая трусики.
– Бобби, ты сведешь меня с ума, – выдавила Сара.
– Милая, ты не знаешь, что такое сумасшествие.
И он медленно и очень умело продолжил свое занятие, так что Сара дважды кончила от его рук и языка, прежде чем произошел сексуальный акт.
Когда Бобби наконец-то взял ее, Сара рыдала от удовольствия и облегчения. Она безумно любила этого мужчину, но в его чувствах не была уверена. Она не сомневалась, что нужна ему. Но любил ли ее Бобби? Он об этом никогда не говорил, хотя в моменты страсти она постоянно повторяла одно и то же, как и сейчас:
– Я люблю тебя, Бобби Манделла, люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя. О, как я люблю тебя!
Для Сары наступил момент экстаза с человеком, которого она желала больше всего на свете.
В ответ он лишь застонал, наконец-то он позволил себе расслабиться.
В то же мгновение Бобби скатился с нее и прикрылся простыней, словно не желая, чтобы Сара видела его в невозбужденном состоянии.
– Тебе было хорошо? – не могла не спросить она. Но огонь погас, и Бобби уже взял себя в руки.
– Я голоден, – тут же переменил он тему. – Ты что-то говорила о бутерброде с беконом.
Сара поднялась с кровати и заявила:
– Он холодный, я сделаю другой.
– Не нужно, просто подай его мне.
Даже не одевшись, она подошла к столу, взяла бутерброд с подноса и подала ему. В другой ситуации Сара бы постеснялась. Она считала, что ноги у нее слишком короткие, попа слишком круглая, а грудь слишком большая. Но с Бобби это значения не имело, ведь он ее не видит. Будь Бобби зрячим, и он бы никогда не обратил на нее внимания. В этом Сара не сомневалась. Потому что в свое время Бобби Манделла имел самых красивых женщин, черных и белых.
Сара не забыла журнальные статьи, скандалы и сплетни. Она помнила, как впервые увидела его на сцене в 1980 году. Тогда ей исполнилось семнадцать, и она только-только закончила школу. Подружки затащили ее на концерт Манделлы, состоявшийся в Филадельфии.
– Он такой сексуальный! – заверяли они. – Вот увидишь! Это мужчина-член!
Саре пришлось согласиться с ними. Когда Бобби появился на сцене в черных брюках и белой шелковой рубашке, пятьдесят тысяч женщин обмочили трусики и завопили от восторга. Бобби Манделла излучал секс. Это был живой фаллический символ. А какой голос!