Бобби Манделла будет кинозвездой. Да, он от этого не откажется.
Пришлось потрудиться, чтобы расторгнуть контракт с «Блю кадиллак». К счастью, адвокаты Арни Тортерелли оказались мастерами. С одной стороны, их отличала хитрость, а с другой – глубокие знания, полученные в колледже. Они все взяли в свои руки, и Бобби не мог нарадоваться. Слава Богу, что он решил перейти в «Хит Сити» к Николзу.
Еще немножко виски промочить горло. В последнее время он часто просыпался ночью и рядом всегда стоял стакан. Алкоголь на него не действовал, просто расслаблял, потому что нагрузки у суперзвезды аховые.
Бобби так и не пристрастился к наркотикам. Ну, немного кокаина перед выступлением. Что плохого в выпивке, если не становишься алкоголиком?
Черная одежда очень шла Бобби, он посмотрел на золотые часы марки «Ролекс». Нова придет с минуты на минуту. Она в курсе всего, оставалось только услышать ее ответ.
– Ты выглядишь усталым, Бобби.
– Неужели?
– Без сомнения.
Неужели ей больше нечего сказать? «Ты выглядишь усталым, Бобби». А может, лучше было заметить: «У тебя потрясающий дом» или «Приятно было услышать эти новости», или «Я приняла решение. Я ухожу от Маркуса».
– Наверное, много работаю, – ответил Бобби.
– Скорее всего, дело в выпивке.
И это она ему говорит! Нова пила шампанское ящиками.
Бобби не видел ее уже шесть недель. Она появилась, как обычно, элегантная, в бежевом костюме, с аксессуарами из крокодиловой кожи и невероятными золотыми украшениями. Светлые волосы были убраны под шиньон. Странно, что остальная растительность на теле миссис Ситроэн была другого цвета: между стройными ногами вились густые черные волосы. А это так сексуально, контраст заводил Бобби.
– Как съездила? – спросил он, меняя тему.
– Восток всегда завораживает, – ответила Нова и потянулась за сигаретой.
– Я об этом слышал.
Нова посмотрела прямо на Бобби и произнесла:
– Ты знаешь, что ты дурак?
Он наклонился, чтобы дать ей прикурить:
– Почему это?
– Потому что ушел из «Блю кадиллак», не посоветовавшись со мной. Ты поступил невероятно глупо.
Нова разговаривала с ним, как с ребенком, и Бобби тут же взорвался.
– Объясни, что ты считаешь глупым.
– Уход от Маркуса.
– К черту Маркуса, – злился он. – Мне на него плевать, и тебе, должно быть, тоже. Он изменял тебе всю жизнь. Ты сама рассказывала, в какие игры он любит играть и какие извращения ему нравятся больше всего. Если вы, леди, готовы забыть и простить, то я этого никогда не смогу.
Нова глубоко затянулась сигаретой:
– Мне удалось прожить с этим.
– Да, тебе это удалось, но позволь мне повторить, я так не смогу. Именно поэтому я и ушел. Просто свалил. А теперь хочу, чтобы ты ушла ко мне. Ты понимаешь это, женщина? Я даю тебе шанс сбежать.
Нова недоуменно покачала головой:
– Бобби, когда мы стали любовниками, то я ни о чем другом и не помышляла. Но наши отношения переросли в нечто большее. Однако я никогда не говорила тебе, что уйду от Маркуса.
– Говорить и не нужно. Сделай это. У меня есть все, чтобы ты жила прекрасно. Нам будет здорово вместе.
– Неужели ты не понимаешь? Маркус не отпустит меня.
– Что за чушь? Я найму толкового адвоката, у меня есть такой парень на примете. Тебе ничего не придется делать.
Она затушила недокуренную сигарету и горько вздохнула.
– Похоже, ты совсем не знаешь Маркуса.
– А что мне знать?
Нова говорила очень уравновешенно, взвешивая каждое слово:
– Если я уйду, он убьет меня. И тот, кто будет ответственным за мой уход, – тоже станет трупом. Запомни это, Бобби. По приказу Маркуса Ситроэна нас убьют обоих.
Лос-Анджелес, 1987 Суббота, 11 июля
Репортеров интересовали «Дикари», Базз, Доктор Хед и Сибил. Крис отлично отбился от вопросов. Он достаточно поварился в шоу-бизнесе и кое-чему научился. Проще всего отшутиться.
– Сибил? А кто она такая? – деланно удивился он, когда журналисты поинтересовались насчет их свадьбы. Он умело играл вопросами и ответами, направляя разговор к альбому «Длинноногие блондинки», который должен был вот-вот появиться в магазинах.
– Название посвящено Сибил Уайльд? – добивалась журналистка-англичанка с растрепанными волосами и плохими зубами.
Крис знал эту стерву, Синди Лу Плантер. Она всегда копалась в дерьме. Ее еженедельная страница в британской газете компенсировала фригидность старой девы.
– Да ладно, Синди, – добродушно сказал он, надеясь задобрить старую кошелку тем, что помнит ее имя. – Ты же меня знаешь. Я не отдаю предпочтения ни одной женщине. Песни посвящены всем блондинкам, которых я знал.