– А это была месть, роман он мне тут приписал, со студенткой! – проворчал мужчина.
– Как малые дети, чеслово! Надеюсь, у меня не будет после этой поездки проблем? Нагоняя от его жены, например? – я ткнула палочкой Петровича в лоб.
– Да ничего не будет! – он махнул рукой.
– Смотри мне! У меня много личностей, одна носит корону, другая смирительную рубашку, третья нимб, а четвертая биту! Вот она прямо-таки просится выйти! – я пригрозила пальчиком.
– Ой, Блябляс, скажи спасибо, бесплатно домой доедешь! – хмыкнул мужчина.
***
Личность с битой, рвалась наружу. Ее вызывала Аська, как некромант со стажем. И уже битый час требовала рассказать, кто меня привез домой на крутой тачке. Сначала я решила немного поиздеваться, но под натиском сдалась, и рассказала. А эта дуреха начала мне читать лекцию, о том, что отношения с ректором добром не закончатся. Нотации длились до тех пор, пока я не позвонила Петровичу, пообещав убить его, вместе с ректором, если он всем не объяснит моей гиперзаботливой подруге. Вся эпопея закончилась к двум часам ночи.
Кто бы сомневался, что следующее утро будет не добрым. Я проспала, вылила чашку горячего кофе в штаны, запутала расческу в волосах и под конец еще сбила коленку, распластавшись на пешеходном переходе, прямо перед автомобилем. Толпа ахнула, бедные люди подумали, что дяденька меня сбил, судя по его бледному лицу, он сначала тоже об этом подумал.
Это уже потом, когда отсмеявшись, я отползла в сторону и показала руку с поднятым большим пальцем, он успокоился.
– Вот скотство! – я сидела на скамейке в парке и припудривала сбитую коленку. Ненормальная скажете вы, может так и есть. Видимо при падении мозги немного взболтнулись, поэтому припудрить коленку, как мне казалось, сейчас было самым разумным действием. Надо же было кофе пролить на джинсы, а другие в стирке, пришлось надеть юбку. Терпеть не могу юбки! В джинсах я бы так ее не стесала и отделалась лишь синяком.
– Что ты творишь? Ты еще духами взбрызни ее! – раздался рядом голос.
– Точно! – я стала рыться в сумочке,
– Валькирия, ты голову не повредила случайно? – он с ужасом смотрел на меня, а я на него.
– Леха? – я подняла голову и увидела паренька, сегодня он выглядел еще интереснее, как ботаник-адепт какой-то учебной секты. В черной строгой рубашке, поверх которой красовался вязаный разноцветный жилет в полоску, в джинсах и с портфелем, нет, не с дипломатом, как вы могли подумать, а с портфелем цвета детской неожиданности, на котором была нарисована белочка с мухомором. На нос нацепил круглые очки, как у кота Базилио, а волосы расчесал на прямой рядок.
– Я, мы тут клип снимаем, на день учителя! От нашего класса! – он показал в сторону толпы школьников, одетых, так же как и он, – Где тебя угораздило так?
– Господи, я думала, ты опять у друзей одевался! – я улыбнулась, глядя на это чудо, – Упала, на ровном месте. Спешила на пару, но теперь видимо, нет смысла туда идти.
С видом знатока, он осмотрел колено, что-то поразмыслил.
– Серый, сгоняй за пластырем! – крикнул он парню, который стоял ближе к нам, – Только смотри большой купи.
– Ок! – крикнул в ответ парнишка и ретировался в ближайшую аптеку.
– Как ты играть теперь будешь? Прямо на сгибе сбила! – он покачал головой, и почему-то сейчас я почувствовала себя семнадцатилетней школьницей.
– Нормально, кстати, Петрович нашел нам место для репетиций, в институте. Центр города. Удобно добираться.
– Круто! Только тсс! – он приложил палец к губам, а к нам подошел парнишка с упаковкой пластырей.
– Баран, ты че принес? – Леха с ужасом смотрел на детские цветные пластыри, с уточками и цветочками.
– Слышь, сам иди, покупай тогда. Как думаешь в таком прикиде, что мне продадут! – он показал на свою одежду, а я невольно улыбнулась.
– Не ругайтесь. Мне нравится! – я выхватила пластырь с желтыми уточками и заклеила колено, – Красота!
– Твоя крашиха? Отъехавшая, но мне нравился. Да и упакована ниче так! – дурашливо выдал он триаду непонятных слов. Вроде бы и разница в возрасте всего два года, а уже пропасть. Я как старая бабка, не всегда понимаю, что они говорят.
– Серый, исчезни! – рыкнул Леха.
Серый исчез, громко хохоча, он убежал к своим одноклассникам.
– Дебил! – проворчал Леха, который странно отличался от своего друга, по развитию.
– Ты что несколько раз на второй год оставался? – спросила я.
– В каком смысле? – он возмутился.
– Ты отличаешься от сверстников. Серьезен не по годам, скажем так!– я пожала плечами.
– С детства самостоятельности учат, культуре, мать ее, речи. Дома, как на приеме у английской королевы. Скоро двинусь. Ты не представляешь, как мне приходится вертеться, чтобы не сказать дома ролф или кринж, а в школе не назвать девчонку мадмуазель, как алкаш у подъезда! – он вздохнул.