– Валь, дай-ка деревянную палочку, на всякий случай, не осина, но тоже сойдет! – прошептала Аська.
– Зачем? – я не поняла, но палочку подала.
– Если он сейчас полезет на стену, я его заколю! – и она ухватила ее, как меч, выставляя перед собой.
Граф долго метался по залу, на четвереньках, пока не выдохся. И утерев пот со лба, спокойно сел на пол. Аллилуйя, что на стену не полез!
– Бобик сдох… – брякнула я, Аська даже внимания не обратила на свое прошлое прозвище, настолько она была впечатлена происходящим.
– Что и требовалось доказать! – как ни в чем ни бывало, заключил Граф, глядя на собравшихся в кучку людей.
– Т-ты чего? – я подала голос.
– Я ничего, а вот, как вы собираетесь в толпе выступать не понятно! – судя по его выражению лица он что-то обдумывал.
– Как и выступали! – Аська все еще не выпускала палочку из рук, – В группе мы не играли, но выступаем часто, – Что случилось, нечистый?
– Публика на ваших выступления в большинстве воем адекватная. Не думаю, что какая-нибудь бабулька надумает швырнуть в вас бутылкой пива или залезть на сцену! – читал нотацию Граф.
– Ха, ты не знаешь наших фанатов! – я вспомнила резвого дедка с костылем, который ухлестывал за руководителем нашего хора.
– Предлагаю, каждому поучаствовать в тренировке! Итак, в момент игры один из вас, должен сделать что-то, что может повергнуть в шок и ступор других. Очередность каждому скажу отдельно! Подходите по очереди!
Так этот псих и сделал. Играли мы, как на иголках, уже вымотанные и уставшие, но в ожидании неизвестно чего и неизвестно когда. И как только мы расслаблялись, кто-то начинал творить неведомое. Паша резко замолкал и убегал, бросив микрофон, Аська подбегала и начинала бить руками по тарелкам на барабанной установке, Леха вырывал микрофон у Паши, и выталкивал его со сцены, Петрович поступил интереснее всех, просто отошел и выключил рубильник на стене. Та продолжалось в течение двух часов.
– Бедные твои студенты! – я вздохнула, глядя на снизу вверх, на нашего учителя-мучителя.
– Они сами на это подписались! – он пожал плечами, его серьезность никак не вязалась в голове с мрачным придурковатым образом, гота-позера, – Что с ногой?
– Откуда ты знаешь? – я возмутилась, – Леха трепло?
– А Леха причем? – он сел рядом, – Ритм басс-барабана слабее стал, это раз. И ты хромаешь, это два!
– Упала! – проворчала я, слабее он стал, вот локатор ходячий, – А откуда ты знаешь, как я раньше играла?
– Петрович, присылал несколько видео с вашей игрой! – он улыбнулся.
– Вот скот! – я хлопнула себя по больной коленке, и еще больше обозлилась.
– Я или дядя Коля? – он ничуть не смутился.
– Оба. Проверял? – я тоже не смутилась, нашелся всезнайка.
– Конечно. Я должен просчитать все риски, прежде чем обращусь к нужным людям! – он не стал юлить и сказал правду.
– Всех? – я выгнула бровь.
– Всех! – он улыбнулся, и из-за красных линз, его взгляд показался опасным, – Тебе не идет образ монашки, в длинном велюровом платье, и блестки тоже. Вот черная кожа и меха, самое то!
– Шта-а-а-а? – этот скот был на всех моих выступлениях, а я его не заметила, но я не озвучила, а вместо этого спросила, – Какая к черту кожа и меха?
– Ася в кокошнике вообще нечто! – он пропустил мимо ушей мой вопрос, – А сарафанчик, вообще шик!
– Молчи! – я толкнула его локтем, – Не вздумай при ней ржать. И вообще, жду ответ на предыдущий вопрос.
– А Леха, так вообще джентльмен, так мило в парке за девушкой ухаживал! – он коварно улыбнулся, – Вот только его образы меня пугают.
– Я смотрю, ты маньяк со стажем! – я покосилась на этого гения, – Но косоглазый маньяк. Этот милый ребенок, как раз мне помогал, когда я упала.
– Ты? В юбке? – он округлил глаза, – Ты же всегда в брюках, ну или в джинсах.
– Ты, правда, маньяк что ли? Слежку установил за нами? Господи, это напоминает фильм ужасов, когда группу подростков оставляют в одном помещении и проводят психологические эксперименты.
– Глупости, Валя. Я же говорю, я должен быть уверен, в каждом! – он нервно постукивал пальцами по подлокотнику кресла, все так же игнорируя мой вопрос. Сам напросился, и не долго думая схватила его за руку и укусила, его за палец. Он же пианист, а без пальцев будет «профнепригоден».
– Что ты делаешь? – он вскрикнул от неожиданности.
– Р-р-р! – я сильнее прикусила его руку, боже, наверно со стороны это выглядело как в дурдоме.
– Отпусти, прокусишь! Ненормальная! Бешенством еще заразишь! – он испугался, потому что у меня предательски капнула слюна на подлокотник, – Я все скажу!