– Да быть такого не может! – Паша с ужасом смотрел прямой эфир, люди выбегали на улицу, выла сирена пожарных машин.
– Мы точно не могли ничего там поджечь случайно? – Ася чесала макушку, озадаченно читая комментарии.
– Да там даже розеток не было! – пробубнил Петрович, у которого разрядился телефон.
– Светлейший, а чего это ты притих? – я посмотрела на парня, который даже не смотрел новостную ленту, он просто спокойно пялился в окно.
– А что паниковать, мы вовремя уехали. Живы, а руководство клуба пусть само разбирается со своей проводкой, раз она не выдерживает напряжение! – он пожал плечами.
– Алё! Нас тут в поджоге обвиняют! – я возмутилась его спокойствию.
– Вы поджигали? – он так же спокойно спросил.
– Нет! – мы ответили хором.
– А чего тогда панику наводите? Разберутся сами. Ну, и нам плюсом к репутации!
Все притихли и решили не мусолить эту тему. Но самые подозрительные, то есть, мы с Аськой, всю дорогу переглядывались, переписывались, и бросали многозначительные взгляды на сонного Графа.
Asya: думаешь о том же?
Valkyrie: ты о Светлейшем?
Asya: ага
Valkyrie: ты думаешь он?
Asya: с его связями, не удивлюсь если это его клуб, и он решил таким образом и о нас заявить и страховку получить!
Valkyrie: ты пересмотрела сериалов, какая страховка. Он просто псих, осень на дворе, обострения и все такое
Asya: сама ты сериалов пересмотрела, как-то стремно
***
В полном обмундировании, с искусственным скулами, носами и волосами, мы сидели в студии, молодёжной программы «Вечно молодой», местного телеканала. Интересно название они специально с подтекстом выбирали или по тупости душевной? Возле ведущей с немее странным именем Vj Моля, порхала девушка, припудривая ей носик, к нам же Адик не никого не подпускал, потому что опытный визажист сразу же определил, что лица спрятаны за тонной штукатурки.
– Ребята, сначала вы исполните ваш хит, а потом я задам вам несколько вопросов о группе, о жизни, ок? – она улыбнулась.
– Как скажете, мадам! – Граф снова вошёл в образ придурковатого гота, и вручил девушке заранее приготовленную черную розу. Эту самую розу, красила я, в пищевом красителе, ночью. Потому, что Светлейший забыл заранее заказать.
– Ой, как мило! – она попыталась улыбнуться и тут же отдала розу помощнице.
– На позиции, эфир через пять минут! – раздался крик режиссёра.
Тяжело вздыхая, мы подошли к инструментам, заранее установленным в комнате, чем-то напоминающей студию звукозаписи. Казалось бы, что тут страшного, но нет. Выступление на телевидении было в новинку. Эфир начался с нашей песни, как и договаривались. Отыграли несмотря ни на что отлично. Все шло своим чередом, вопросы о музыке, о группе, что означает название. Обычные вопросы, которые всегда задавали музыкантам. Кто бы мог подумать, что когда-то в роли этих музыкантов будем мы? Пусть и на местном городском телевидении, но это большой шаг для нас.
– А теперь вопрос об участниках, насколько мне известно, в вашей группе не скрывают свою личность только барабанщица и гитаристка? – спросила она у Графа.
– Всё верно, любезная! – он хитро улыбнулся.
– Мне, как и нашим зрителям, очень интересно, есть ли на это причины?
– Что вы хотите этим сказать? – Граф недовольно фыркнул.
– Например, то, что ваша гитаристка любит примерять кокошник, сарафан и горланить частушки, барабанщица в монашеском одеянии поет в хоре ветеранов, и он не стесняются этого. А вот остальным, видимо есть что скрывать? Ведь о вас, ребята, ничего неизвестно! У вас есть скелеты в шкафу. И я понимаю, что их очень много. Наркотики, криминал?
– Ой, зря… – прошептала я, глядя на налившиеся кровью глаза подруги.
– Да что ж вам покоя, мой кокошник не даёт, а? – мило улыбаясь, спросила она ведущую, которая побледнела от её взгляда, – А теперь послушайте меня, дорогие зрители, редакторы и хрен знает кто! Ещё раз я услышу какую-нибудь чушь по этому поводу, будет плохо всем.
– М-да, Ася, нужно избавляться от комплексов! – хитро улыбнулась ведущая, довольная тем, что смогла зацепить девушку. Я с ужасом взирала, то на подругу, то на ведущую, ожидая большого взрыва, парни тоже замерли в ожидании.
– Комплексы? – Аська хмыкнула, и задрала майку, показывая оголенную грудь, на которую заранее наклеила изображения среднего пальца, – Я не страдаю такой фигнёй!