– Шторы? – я не поняла, что там делает Вовка и зачем Петровичу институтские шторы.
– Валя! Какие шторы! Наши инструменты в актовом зале! А тут первый этаж полыхает! – вопил Петрович.
– Твою мать! – теперь уже кричала я, потому что все наши инструменты находились на первом этаже.
– Что случилось, Валь? – Аська испуганно смотрела на меня, показывая пальцем на окно, в котором торчала голова капитана, которому видимо уже сообщили.
– Институт подожгли! – пробормотала я, показывая жестами капитану, что мы здесь, и никто ничего не поджигал, – Пойдем обратно, теперь пришла наша очередь писать заявление.
***
– С повинной? – улыбнулся капитан.
– Не смешно, там вся наша аппаратура! Мы до конца жизни ее не отработаем, даже если будем собирать стадионы! – выдохнула я, пытаясь не впасть в истерику и панику.
– Мде-е-е, дела, однако. Кому же это вы так насолили, мадам Блябляс и компания? – он достал листочек и ручку, – Пишите…
Еще добрых полчаса, наших раздумий и нервного постукивания пальцами по крышке стола, капитана, мы все-таки написали заявление.
– Валентина, вы уверены в ваших друзьях? – в сотый раз переспросил он.
– Да сто процентов, у нас знаете ли сообщество анонимных лузеров, которые собрались вместе, чтобы доказать себе и окружающим, что мы чего-то стоим! – откровенно сказала я.
– Самокритично! – хмыкнул он, – Ничего не могу гарантировать, не зная личностей других участников. А искать иголку в стоге сена, не в моих компетенциях.
– Валь, может, все-таки скажем? Мы же не подписывали никаких контрактов и договоров, а вдруг? – Аська сжала мою руку, – У Графа были знакомые в клубе, Петрович работает в институте. А ты сказала, что там сейчас Граф. Не кажется ли тебе это странным?
– Во-о-от, Валентина, ваша подруга мыслит в верном направлении! – довольно заключил капитан, – Знаете ли, по статистике большинство серийных маньяков, примерные семьянины!
– Ладно! – сдалась я, Аська всегда была внимательнее и подозрительнее меня, это я сразу бросалась на амбразуру, а она сначала изучала, присматривалась и только потом решала, что ей делать, – Только я вас прошу, никто не должен знать их настоящих имен кроме вас.
– Договорились.
– Николай Петрович Павлов, бывший военный музыкант, охранник в институте, Листавин Владимир, солист симфонического оркестра и преподаватель консерватории, Пеленкин Алексей, ученик Средней школы №32, Правильный Владислав, работает в модельном агентстве «Баттерфляй», в народе известен как Адик, Сонетский Павсикакий, или Павел, является фитнес инструктором в клубе «Железяка».
– Поистине странная команда! – пробубнил капитан, усердно записывая данные блокнот, – П-павсикакий настоящее имя или Павел?
– Павсикакий! – я улыбнулась, ну ничего я не могу с собой сделать, когда слышу его имя.
– Ну и имя! – поддержал меня капитан.
– Это родовое! – Аська надулась, а капитан удивленно поднял бровь и покачал головой.
– Родовое, так родовое. Так, дамы. С этими я разберусь. А вы! – он замолчал, и полез в стол, – Вот, носить всегда и везде! В кармане!
– Перцовый баллончик? – вот так удивил капитан.
– Он самый, в случае чего у вас пятнадцать, а то и двадцать минут, чтобы убежать! – он хмуро посмотрел на наши удивленные лица, – Охрану приставить не могу! Не такие уж вы звезды! Увольте!
– Капита-а-ан! Это так мило с вашей стороны! – почему-то мне захотелось обнять этого усатого дядьку, весь такой нахохленный и злой, а в душе пушистый одуванчик.
– Ой, Блябляс, исчезни уже с глаз моих! – пробубнил он.
– Спасибо! – и мы, хохоча, пулей вылетели с Аськой из кабинета.
– В кармане куртки держать! – крикнул он вдогонку, – А то я знаю ваши сумки! Пока найдете, уже сто раз убить успеют!
– Спасибо! – я крикнула в ответ.
– Дети, дети. Какие же вы проблемные и невезучие. Точно порча! – прошамкал он себе под нос и закрылся в кабинете.
***
Оставались считанные дни до фестиваля, весь город дышал атмосферой внезапно полюбившегося у нас в стране праздника – Хэллоуин. Витрины магазинов украшали тыквы с вырезанными глазами и носами, гирлянды в виде светящихся черепов, пауки, ведьмы. Каждый старался привлечь внимание покупателей. На тротуарах лежали красивые резные кленовые листья всех оттенков красного, оранжевого и желтого цвета. Пахло осенью, прелой листвой, корицей и ароматным кофе. Мы шли неспешно, я довольно шуршала листьями под ногами и радовалась последним теплым денькам.
– Мне не нравится все это! – бубнила Аська, изредка поглядывая по сторонам, – Я чувствую, что за нами кто-то следит!