– Ася, смотри какой скромняжка! – выдала я, и, повернувшись, увидела заливающуюся смехом подругу, и откровенно офигевшего таксиста.
– Садись уже, пупсик, шеф возьмём ещё одного? – спросила я, возвращаясь на свое место.
– Пассажира возьмём, а в ваших грязных играх я участвовать не буду! Я женат! – пробубнил мужчина.
Мы усадили Светлейшего между нами, и всю дорогу до кафе продолжали издеваться над бедным дядькой шофером, приставая к нашему клавишнику.
– Что за времена пошли? Бабы мужиков снимают! – пробубнил вслед таксист, когда мы, расплатившись, вышли из автомобиля.
Надо ли говорить, о том, что в сети сразу же появился пост, о том, что девушки из группы «Кровь Квасира», настолько дикие и ненормальные, что снимают мужиков прямо на дороге. При этом количество мужиков с каждым репостом увеличивалось троекратно!
***
Мы сидели в темном помещении, напоминающем подвал или заброшенный гараж. Все пространство заполнял запах сырости и плесени. Во рту пересохло, а в голове было пусто. Чем же нас накачали? Руки и ноги были связаны, на голову в жанре лучших ужастиков нам нацепили мешки.
– Вот прикол, интересно, а это помещение тоже сгорит? – Леха оставался оптимистов, даже в этой ситуации, чего нельзя было сказать о других.
На носу было самое главное событие для нас – конкурс! А мы были непонятно где, и не понятно, сколько времени мы здесь уже провели. Не говоря о том, что затекло все тело, хотелось пить, и справить естественную нужду. Но что происходит?
Конечно, скандальной славой мы обзавелись с первых дней существования нашей группы. Что не мешало нам оставаться любимчиками и фанатов. Наоборот, с каждым днем и новым пожаром интерес к нам подогревался. В интернете бродило много слухов, начиная от того, что мы так пиаримся, заканчивая тем, что мы навлекли на себя гнев богов, и теперь мы группа Апокалипсиса, несущая огонь и разруху.
Все подозрения в причастности к поджогам Графа, ушли после того, как сожгли его машину. Ни страховки, ни денег он от этого не получил, даже обратился в полицию, к нашему капитану. Который стал для нашей группы, крестным отцом в погонах. После каждого поджога, концерта, интервью, кто-то устраивал нам подлянку. Десятками поступали жалобы на нашу группу, заявления, от содержания, которых смеялся даже капитан. Самым заминающимся было заявление от неизвестной дамы, которая забеременела от одного взгляда нашего вокалиста. Фото этого заявления Адик, даже разместил на нашей странице. Сначала, откровенно говоря, это было в новинку, смешно, даже захватывающе. Мы чувствовали себя героями, если не боевика, то какой-то черной комедии. Еще бы, после скучной студенческой жизни, в нашу жизнь вихрем ворвалась слава и приключения, которые мы раньше видели только в кино. Сейчас уже было не смешно. В начале недели машина Графа, а в конце недели исчезла вся группа.
– Что делать будем? – раздался голос проснувшейся Аськи.
– Надо попытаться освободить руки! – пробормотал Петрович.
– Точно, ты ж военный! Вас же учили! – бодрым голосом воскликнул Леха.
– Я в оркестре играл! – ворчал Петрович.
– Валя, ты где? – спросил Вовчик.
– Я тут, Светлейший, рядом с тобой сижу! – пробубнила я.
– Повернись ко мне спиной, я попробую развязать! – тихо сказал он.
Я повернулась, с трудом двигаясь, так как силы словно выкачали, и любое движение давалось с большим трудом.
– Бинго! – довольно произнес он, – Здесь нет веревки! Здесь скотч! Сейчас!
«Сейчас», как обычно переросло в час, а потом в два. Он не мог найти, ту самую стыковочную часть липкой ленты. Закручено было в несколько десятков слоев, затекали руки. Но в итоге он освободил меня. Сорвав ненавистный мешок с головы, я принялась распутывать его руки. И в порыве чувств не сдержалась и поцеловала его. А Светлейшество не растерялось и начало отвечать. Еще с большей прытью, чем я.
– Гм…гм… – раздалось недовольное ворчание Аськи, отрывая нас от наиприятнейшего занятия, – Мы вообще-то помощи ждем, голубки!
Остальным мы уже помогали в паре, пот противное хихиканье Аськи и «улюлюканье» Лехи и Петровича, с которым они в последнее время спелись, несмотря на большую разницу в возрасте.
Мы находились в старом, заброшенном доме. Был вечер, сумерки только начали сгущаться в комнате. Последнее, что я помню, это наши вечерние посиделки в кафе, где мы обсуждали фестиваль и участие в конкурсе. Значит, прошли сутки или двое суток? Я осмотрелась, ребята встали на ноги, отряхивая пыль с одежды. Вдали я отчетливо рассмотрела мигающую красную лампочку в темноте.
– Ребята, улыбнитесь, нас снимает скрытая камера! – тихо сказала я, дабы не начать панику среди населения.