— Никаких пап, — отмерла Молли и набрала воздуха в грудь, чтобы выразить бездну своего возмущения, но тут, на счастье близнецов, в столовую зашла заспанная Джинни, и мать сразу переключилась на свою любимицу, забыв о том, что хотела отругать сыновей. Наверное, когда у тебя столько детей, держать все в памяти одновременно невозможно.
— Ненавижу молочный суп, — скривилось это чудо, заглядывая в мою тарелку, и недовольно плюхнулось на табурет. — Доброго всем…
— Джинни, детка, зато он очень полезный, — засюсюкала мать, придвигая дочери тарелку. — Смотри, я посыпала его сахарком с пыльцой феи, как ты любишь.
На самом деле, не знаю, как там с пыльцой, но суп у Джинни и правда подозрительно мерцал, а над тарелкой я даже разглядел пару танцующих звездочек и комет.
Кстати, на суп это сладкое варево тянуло с трудом, скорее, на сваренную в сладком молоке вермишель в сливочном соусе.
Скажи мне кто-нибудь, что однажды буду есть подобное, я бы не поверил. Но мне очень нравилась стряпня Молли, и я с удовольствием поглощал даже такие, чисто детские, блюда. Парни тоже мели все подряд. Но Джинни у нас была принцессой и всеобщей любимицей, так что могла себе позволить капризы.
Девчонка наконец вняла увещеваниям матери и снизошла до предложенного супа, и какое-то время в столовой раздавался только скрип табуретов и звяканье ложек. Близнецы в кои-то веки вели себя тихо, пока мать снова не вспомнила о их проделке.
— Ты сегодня очень бледен, Рон, — обмолвился отец, внимательно вглядываясь в мое лицо, когда тарелки были убраны, а на столе появились кружки с чаем. — Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. Просто не выспался, — вяло улыбнулся я. — Пап, а можно переселить упыря в другое место, а то он мне совсем спать не дает последнее время. Будит посреди ночи, а я пугаюсь и потом уснуть не могу, — попросил я.
Честно говоря, упырь меня не так уж сильно доставал, но знать, что над тобой какая-то неизвестная магическая тварюшка обитает, как-то ссыкотно. Да и я краем глаза, когда заглядывал на чердак, заметил связки журналов и стопки старых книг, а пока упырь там живет, я, пожалуй, не рискну туда пробраться.
— О, — с воодушевлением подорвался Фред или Джордж, кто их там разберет. — Пап, мы могли бы сами жить на чердаке, а комнату отдать упырю.
— Или пусть упырь живет вместе с нами, в нашей комнате, — подхватил другой. Глаза у обоих сверкали азартом. Для меня не секрет, что они ставили на зверюге свои опыты, но для этого им нужно было незаметно прокрасться на чердак, а это было рискованно. Если заметит мать, им несдобровать. Получить упыря в личное пользование, похоже, их мечта.
— А ну тихо, — тут же приструнила сыновей Молли. — Замолкли оба. Никто с упырем жить не будет и никуда не переедет. И точка. О, Рон, сынок, что же ты молчал так долго? Конечно, этого упыря давно нужно переселить.
— Да, малыш Рончик испугался злого упыря, — противно протянул один из близнецов.
— Бедняжечка намочил штанишки и теперь не может бай-бай, — в тон ему издевательски поддакнул другой.
— Молчать, — воскликнула Молли и покраснела от гнева, а с ее палочки, которой она как раз собиралась левитировать посуду в мойку, посыпались искры. Похоже, эти двое ее все же разозлили.
— А вы, острословы, после завтрака возьмете ведра и тряпки и отмоете до блеска свою комнату. И не выйдете из нее, покуда не приведете ее в порядок. Я проверю.
— Но, мам, там же работы на целый день, — протестующе возразили мальчишки в один голос с непритворным испугом. — Пап, ну скажи ей.
— Слушайтесь мать. Поднимайтесь и идите, — коротко приказал отец, и недовольные сыновья поспешили покинуть столовую. А Артур перевел взгляд на меня. — Я подумаю, что можно будет сделать, Рон, — пообещал он и поднялся из-за стола.
Молли подала ему отглаженный, хоть и не новый, черный балахон, что здесь зовется мантией, и Артур, потрепав меня по волосам и поцеловав в щечки жену и дочь, напялил на голову подобие лыжной шапки, только из фетра, и скрылся в зеленом пламени камина в гостиной. Сколько я ни наблюдаю за этим действием, все не надоедает. Волшебство завораживает, и чем больше, тем меньше ты понимаешь, как все устроено. А я пока совсем его не понимал и даже еще совсем недавно отрицал. Но, похоже, пора привыкать, что я тоже волшебник. Хотя сам я пока не чувствовал в себе ничего волшебного.
— Мам, тебе помочь? — спросил я, когда мы вернулись на кухню, и Джинни, захватив яблоко, ушла в свою комнату.
— Нет, Рон, — благодарно улыбнулась мать и погладила меня по волосам, — но ты можешь отнести Перси завтрак, если тебе нетрудно. Я тогда пока займусь уборкой, а позже навещу его и заберу тарелки.