— Рассказывайте, — потребовал Лар, когда они вернулись после обеда в гостиную.
— Моё настоящее имя Катум. Я бессмертный и мне больше двадцати тысяч лет.
— Ничего себе! — не сдержала удивления Кода.
— И вы уничтожили две прошлые цивилизации: магическую и техническую, — полувопросительно произнёс Лар.
— Вы не представляете, сколько вариантов самоубийств я перепробовал! Что бы я ни делал, как бы не пытался, я остаюсь бессмертным.
— А люди тут причём? — задала вопрос Кода.
— Я считал, что могу погибнуть вместе с планетой, поэтому делал всё, чтобы цивилизации погубили себя. Организовал вражду между империями магической цивилизации, когда они уже осваивали нашу солнечную систему, спровоцировал потоп в технической цивилизации. И всё без толку. Именно после моего поражения второй раз я понял, что человечество не убиваемо. Люди очень живучи, поэтому все эти страшилки про конец света — научный или религиозный — не более, чем чушь болотная. Кто-то там, — он показал пальцем вверх, явно имя в виду высшие силы, — хочет, чтобы планета и люди на ней жили вечно.
— Как вы стали бессмертным? — продолжила расспрос Кода. Сейчас она смотрела взглядом профессионального следователя. — Леер говорил, что вы совершили преступление.
— Не просто преступление, — Иммортале кинул взгляд на Лара. — Я совершил первородный грех. Самый первый грех на Вебере и впустил зло на планету, и в ума и сердца людей.
Кода вскочила с кресла, шокировано посмотрела на Лара…
… Камень со всей силой врезался в голову Сола, её учителя. Мира повернулась её ровесника — Катума.
— Нет! Что ты сделал? Как ты мог? — и бросилась в слезах к учителю…
— Вы не просто совершили первый грех! — возмущённо поправила его она. — Вы совершили первое в истории цивилизации убийство! Вы убили его! — она ткнула пальцем в Лара. — Мудреца, который должен был открыть магам на Вебере новые высоты и повести за собой цивилизацию! Вы нарушили естественный ход вещей!
— Я не отрицаю, — с отрешённым спокойствием произнёс он.
— Почему вы это сделали? — вопросительно посмотрел на него Лар.
— Я любил тебя, — пристальный взгляд на Коду. — Но ты не обращала на меня никакого внимания. Вместо этого ты всё время проводила с учителем. Я ревновал, я подумал, что у вас роман. Идиот. Я не помню, что на меня нашло. Я был зол, поднял камень и запустил его в Сола, — он сделал паузу. — Полагаю, дальше вы знаете.
— В общих чертах, — ответил Лар. — Но хотелось бы подробнее.
— После этого я осознал ужас того, что натворил и убежал из посёлка, долго скитался. То, что я стал бессмертным, я понял далеко не сразу. А когда понял, было поздно уже что-либо менять. Насколько я знаю, Мира через несколько лет вышла замуж, родила детей и умерла в старости. И это было первый и последний раз, когда ты так долго жила.
— Мы не живём долго? — сделал вывод Лар.
— Не просто долго. Максимальная продолжительность вашей жизни — сорок лет. Больше вы прожить вы просто не успеваете.
— Потому что вы нас убиваете? — сверкнула глазами Кода.
Иммортале виновато опустил голову.
— Да, каюсь. Во времена магической цивилизации я был зол на вас, на себя и нередко строил вам козни. Первые две цивилизации мы открыто враждовали. Но убивать вас — нет. Вы сами прекрасно справляетесь. Постоянно гибнете, спасая мир и людей вокруг. А так как конфликты — часть жизни и войны стали обыденностью, то и живёте вы недолго.
Спокойные фразы звучали как смертный приговор. Лару сейчас двадцать три, Коде двадцать пять. И сколько им жить осталось?
— Вы сказали, первые две цивилизации мы были врагами. Что изменилось?
— Я решил сменить тактику. Полагая, что каждый раз вы перевоплощаетесь неслучайно, я стал спасать вас, чтобы вы помогли мне умереть. А спустя несколько жизней и вы признали, что лучше будет сотрудничать.
— Есть то, ради чего мы здесь. Ради чего мы все здесь, — мыслила вслух Кода.
— Именно так ты всегда и говоришь. На самом деле, это настоящая мука видеть, как твоя первая любовь из жизни в жизнь выбирает не тебя. То ещё удовольствие.
— Мы не желаете гибели нынешней цивилизации? — уточнила Кода.
— Нет. К тому, что сейчас творится, я не имею ни малейшего отношения. Люди сами довели себя до такого состояния.
— И что же нам делать? — спросил Лар.