Мысленно я стоя аплодировал сам себе. Насочинять такое количество чуши так быстро и в таких, мягко скажем, тяжёлых обстоятельствах — дорогого стоит. А уж произносить эту чушь уверенным тоном и с серьёзным выражением на лице — вовсе смахивает на гениальность.
— Моя жена, — пробормотал император. — Моя… жена. Вы уверены в этом?
— Помилосердствуйте, ваше величество. Как я могу быть в чём-то уверенным? Подозрения — всё, что у меня есть. Но я полагаю, что если вы каким-то образом намекнёте… может, через кого-нибудь… Тогда завтра ночью на мою машину нападёт именно госпожа Алмазова. Надеюсь, ваши люди сумеют взять её живой. Расстраивает, конечно, что допрос её, скорее всего, ничего не даст — как и все предыдущие допросы. Но теперь, когда вы знаете о моих подозрениях, вам, полагаю, не составит труда самостоятельно вывести на чистую воду вашу супругу и поступить с ней по своему усмотрению. Что до меня — на этом этапе я, с вашего позволения, умываю руки. Как бы вы мне ни доверяли, но ваша семейная жизнь для меня — святыня, я больше не хочу туда вмешиваться. Да и вам, полагаю, это будет неприятно.
Настоящий император уже просто убил бы меня. Ещё в тот момент, когда я позволил себе всуе упомянуть его дражайшую супругу. Размазал бы вспышкой магии по стене и велел прибраться в комнате. Потому что такой пурги не выдержит никакой правитель — будь он хоть трижды нейтральный маг.
Локонте не был правителем, но очень хотел таковым казаться. Поэтому он встал и протянул мне руку.
— Значит, завтра ночью всё закончится. Я принимаю ваш план, Константин Александрович. Обещаю сделать всё необходимое со своей стороны.
Я пожал протянутую руку и кивнул:
— Осталось немного. Скоро Борис Александрович вернётся домой и больше никогда не будет болеть.
— Именно так, — улыбнулся Локонте. — Именно так! Я вычищу скверну из своего дома, и Российская Империя, оправившись от этого потрясения, станет ещё сильнее и могущественней!
Разъединив рукопожатие, я поклонился.
— Я могу идти, ваше величество?
— Идите, — разрешил Локонте. — И забудьте о казни. Ваш род и лично вы будете награждены по достоинству за ваши заслуги.
Я вышел из комнаты. Но выдохнуть с облегчением позволил себе только оказавшись в салоне своего автомобиля. Руки на рулевом колесе подрагивали. Я улыбнулся.
— Спокойно, капитан Чейн. Вот-вот начнётся самое интересное. И ты получишь драгоценную возможность вонзить клыки в глотку этой мрази. Разве ты не этого хотел?
Я вспомнил башню-голема. Смоляное чучело за рулём грузовика. Пожар в театре, где чуть было не погибла моя сестра. Водоворот, едва не утянувший меня на дно пруда в Царском Селе. Обвал в Кронштадте. Изнанку. Восстание скелетов в Париже… И кивнул:
— Да. Именно этого.
После чего запустил движок и выехал с парковки. Руки больше не дрожали.
Весь следующий день превратился в сплошной кошмар. Участвовать в аристократических свадьбах мне до сих пор не доводилось, и, наблюдая за тем, что происходит, я не мог изгнать из своего сердца животный ужас.
Неужели и мне предстоит вот это всё?! Слава Господу, я хотя бы не девчонка, иначе рехнулся бы от одних только причёсок и примерок. Впрочем, жениху Нины, судя по напомаженным волосам и отрешённому выражению лица, тоже пришлось несладко.
Много нелицеприятного можно сказать про мир концернов — но всё же там люди любого социального статуса могли запросто, безо всякой помпы зарегистрировать брак онлайн, оплатив небольшой взнос. И мне, и Кристине, пожалуй, такой вариант подошёл бы идеально.
Надо же — как запросто я уже думаю о Кристине, как о своей невесте… Будто всё уже предрешено и предначертано.
Тут я вспомнил бабку Мурашиху, прорицательницу из Чёрного Города, и загрустил. Она ведь намекала…
А ещё она же намекала, что Полли нам устроит весёлую жизнь. Может быть, Кристине удалось сбить её с курса, и теперь ничего страшного не случится? Надеяться, конечно, хотелось бы — однако лучше держать ухо востро.
Венчание Нины проходило в церкви. Туда я не поехал, сказавшись больным. Нина и дед меня очень хорошо поняли. Оставлять «пленника» одного или, что того хуже, в компании Китти — категорически не стоило.
Все уехали, я — остался. Сидел в столовой на стуле, в красивом костюме, как дурак.
Вошла Китти — тоже вся праздничная и разряженная. Вошла — и остановилась. Похоже, не ожидала меня увидеть.