Я заметил, как, повинуясь его жесту, с пола исчезли осколки разбитых бокалов и испарились лужицы пролитого вина. Катающуюся по полу бутылку Боровиков, не мудрствуя лукаво, затолкнул ногой под сиденье.
— Мы всего лишь играем… э-э-э…
— … в фанты, — пришёл на помощь Боровикову Анатоль.
— А что с господином Корицким? — Синельников подозрительно оглядел Корицкого, распластавшегося на столе.
— Это такой фант, господин Синельников, — объяснил Анатоль. — Станиславу выпало изображать труп. Убедительно получается, не правда ли?
Корицкий на столе шевельнулся и застонал.
— Вы портите нам всю игру, господин Синельников! — возмутился Анатоль. — Так Корицкий из-за вас проиграет!
Синельников с подозрением осмотрел купе. Объявил:
— Мне кажется, что тут пахнет вином.
— Помилуйте, — Анатоль развёл руками, — откуда? — метнул быстрый взгляд на Элину. Та чуть заметно шевельнула ладонью. Винный запах мгновенно исчез, в воздухе разлился аромат жасмина. — Это вы, верно, мимо вагона-ресторана проходили — вот вам и мерещится, — широко улыбаясь, заверил Синельникова Анатоль.
Он встал и ухватил наставника под локоть. Что сделал дальше, я не видел, но был готов поклясться, что в карман Синельникова перекочевала приличного номинала купюра.
— Вы, должно быть, устали, господин Синельников, — Анатоль настойчиво выталкивал наставника из купе. — Вот и чудится чёрт знает что… Прилягте, отдохните. Ночь на дворе…
— Вот именно, что ночь! — опомнился Синельников. Достал карманные часы. — Через пять минут — отбой, дамы и господа! Прошу вас заканчивать ваши игры.
— Да-да, — Анатоль таки выпихнул его в коридор. — Мы уже расходимся.
Он, стоя у двери, подождал, пока Синельников уберётся из вагона. После чего плюхнулся на полку рядом с Боровиковым. И, глядя на ворочающегося на столе Корицкого, задал вопрос, который беспокоил всех:
— Это что сейчас, чёрт побери, такое было?!
Корицкий начал шевелить языком лишь после того, как над ним похлопотала Элина. Со скул исчезли уже начавшие наливаться кровоподтеки, из разбитого носа перестала идти кровь, лицо обрело более-менее нормальный оттенок.
— Объяснись, Станислав, — потребовал Боровиков.
Я решил до поры до времени не вмешиваться. Когда разномастный коллектив на глазах превращается в сплочённую команду, лучшее, что может сделать командир — отойти в сторону, чтобы не мешать.
Все четверо ребят, сидящие в купе, как бы они до сих пор ни относились к Корицкому, во мнении были единодушны: то, что он устроил, недопустимо.
На кипящих от гнева Анатоля и Афанасия мне пришлось рявкнуть — иначе успокоить не получилось бы. Кристина казалась бесстрастной, но я уже слишком хорошо её знал — для того, чтобы поверить в эту маску. Под ней Кристина наверняка кипела от ярости не меньше парней. И даже Элина, своей отзывчивостью временами напоминавшая мне Клавдию, как только взгляд Корицкого обрел осмысленность, а к лицу вернулись краски, поспешила отсесть от него подальше.
— Объясниться? — проворчал Корицкий. — Не понимаю, о чём ты говоришь, прости.
— Ах, не понимаешь? — прищурился Боровиков. — Ты обещал Косте предсказать судьбу — а вместо этого напал на него. Будь на месте Капитана кто-то послабее — неизвестно, чем это вообще бы закончилось.
— Как ты посмел напасть на капитана команды? — вмешался Анатоль. — Так — понятно?!
— Я ни на кого не нападал.
— Что-о?! — теперь уже взвилась Элина. — Нас тут, помимо тебя — пять человек, и каждый своими глазами видел нападение! У нас, по-твоему, массовая галлюцинация?!
— По-моему, он просто держит нас за идиотов, — подала голос Кристина.
— Не знаю, как вы, а я очень не люблю, когда меня держат за идиота. — Боровиков начал вставать.
— Сядь, — приказал я.
В купе воцарилась тишина.
— Вопрос ты услышал, — сказал я Корицкому. — Отвечай.
— Повторяю, — Корицкий отбросил со лба длинные волосы. — Я ни на кого не нападал! Если бы вы были более сведущи в теории предсказаний, я, возможно, попробовал бы объяснить…
— Он второй раз назвал нас идиотами, Капитан, — дёрнул меня за рукав Анатоль. — Надеюсь, не будешь возражать, если я вызову его на дуэль?
— После меня, — буркнул Боровиков. — Старшим надо уступать.
— Тогда поклянись, что не убьёшь его! Это будет нечестно по отношению ко мне…
— После Игры — резвитесь, сколько влезет, — оборвал перепалку я. — А раньше, чем закончится Игра — никаких дуэлей. Мне негде брать других игроков.