— Значит, слесарь приходил неслышно, — улыбнулся я. — А зачем — потому что старый замок сломался. Кстати. Где твои прибирательные принадлежности?
— А? — простодушно переспросила Китти.
— Ну, швабра, ведро — чем ты собиралась прибираться?
— А… — Китти огляделась. — Ох, я забыла.
— Ясно. Значит, так. Уборка мне сегодня не требуется. И завтра тоже. Когда будет нужно убраться — я скажу, а до тех пор сюда не приходи. Я буду… э-э-э… писать сочинение на тему «как я провёл лето», для вдохновения нужно, чтобы мне никто не мешал. Всё, можешь идти.
— Константин Александрович, а как же вы сами-то дверь откроете? — Китти кивнула на поднос в моих руках. — Давайте я помогу, у вас руки заняты!
— Спасибо, не надо. — Я улыбался, но буквально чувствовал, как из-за улыбки рвётся волчий оскал. — Иди, Китти. Займись своими делами.
— Ах, да у меня сейчас и дел-то никаких нет, — простодушно всплеснула руками Китти. — Давайте я поднос ваш подержу, пока вы откроете?
Моя жемчужина всё ещё была процентов на девяносто девять чёрной. И первым порывом было — сотворить с Китти что-нибудь нехорошее. Не убивать, конечно, нет. Чёрный маг — не значит «отморозок». Но я мог бы, например, оглушить её, лишить сознания, просто подчинить её волю своей и заставить уйти. На худой конец — ослепить…
— Ослепить… — пробормотал я, почувствовав, как в памяти что-то с чем-то состыковалось.
— Что говорить изволите? — навострила ушки Китти.
У меня во рту пересохло. Сердце забилось чаще.
— Ничего. Не бери в голову, — хрипло сказал я.
И применил технику Убеждения, которую использовал в тюрьме, во время беседы с министром. Белую её разновидность.
— Уходи, Китти. Я справлюсь. Спасибо большое, ты мне очень помогла.
Я воздействовал не на неё, я усиливал собственную харизму, вливая в нужную чакру колоссальное количество энергии. И Китти расплылась в улыбке.
— Я… всегда рада помочь. Приятного вам аппетита, Константин Александрович!
Она сделала книксен, чуть не упала при этом, и побежала прочь — красная, как варёный рак. Наверное, если бы я покрыл поцелуями её обнажённое тело, она была бы в меньшем восторге. Кажется, переборщил с Убеждением… Ну да ладно.
Поднос я перехватил одной рукой, другой достал из кармана ключ и отпер дверь. Вошёл, тут же закрылся и только после этого нашёл взглядом великого князя. И у меня перехватило дыхание.
— *****! — вырвалось у меня. — Ты совсем рехнулся? Слезай немедленно!
Глава 23
Инцидент
Так к Борису, наверное, никто не обращался ни разу за всю его жизнь. Он спрыгнул с подоконника, на котором сидел, и уставился на меня — как нашкодивший кот, чующий, что сейчас его оттаскают за шкирку.
— А если бы тебя кто-то заметил? — понизил голос я.
— Там никого не было, я сначала выглянул осторожно, — обиженно отозвался Борис.
Я поставил поднос на стол и тут же схватил пирожок — пока эта жрущая машина в обличье пятнадцатилетнего пацана не уничтожила всё подчистую.
— А тех, кто применяет технику невидимости, ты тоже учёл? — спросил я. — Я тут недавно узнал, что за моим домом присматривает Тайная канцелярия. И я понятия не имею, насколько плотно.
— Тогда, может, нам стоит задёргивать шторы на окнах? — предложил Борис с явственным сарказмом.
— Может, и стоит, — буркнул я.
Подошёл к окну и, потянув за шнур, отсёк дневной свет.
Я, конечно, сильно сомневался, что сотрудники Тайной канцелярии, как слюнявые извращенцы, наблюдают за моими окнами в бинокль. Куда больше опасался, что Бориса заметит кто-то из домочадцев. И задёрнутые шторы мне не очень-то нравились, потому что это вызовет вопросы у тех же домочадцев. Замок сменил, в комнату не пускает, шторы задёргивает… Что они могут подумать? Даже не знаю. Что бы подумал я?..
Я бы, наверное, долго не думал — просто задал бы вопросы, а если бы ответы мне не понравились — просто вошёл бы и всё увидел сам. Наверное, поэтому мне лучше не заводить детей. Они бы меня ненавидели…
Борис между тем, не теряя зря времени, сел за стол и принялся уминать второй обед. Я присел на кровать и откусил от пирожка. Аппетит, однако, пропал напрочь после того озарения, которое постигло меня в коридоре.