— То есть, вы отказываетесь, — расплылся в людоедской ухмылке Милорадов — тем самым подтвердив мои догадки.
— Отчего же? Вовсе нет. — Я протянул ему записку обратно. — Всего лишь хочу правильно расставить акценты. Вы приезжаете без предупреждения и без приглашения в наш дом. Позволяете себе сигналить у ворот. Требуете, чтобы моя сестра поехала с вами на допрос. Одним словом, ведёте себя так, словно разговариваете с работягами в Чёрном Городе. Подобным образом с князьями Барятинскими ведут себя только те люди, которые мечтают получить вызов. Если у вас иные цели, я настоятельно рекомендую вам принести свои извинения — после чего вежливо попросить Надежду Александровну помочь в расследовании.
Ба-бах! И красивый напористый командир гвардии с треском обделался. Замарать себя дуэлью он не имел права. И выйти из неё победителем не смог бы в любом случае. Даже если пристрелит меня — рухнет по службе и в глазах света на самое дно. Хотя, скорее всего, за такие дела его вообще отошлют нести почётную службу где-нибудь в глухой Сибири.
Скрипя зубами, Милорадов поклонился. И принёс извинения. И в вежливых выражениях (правда, с интонацией, которой можно убивать) попросил Надю оказать содействие следствию.
— Разумеется, я поеду, — сказала Надя.
— Со мной, на моей машине, — уточнил я.
— Вас мы пока не просим помочь, — процедил сквозь зубы Милорадов.
— Знаю. За мной вы собирались приехать завтра на рассвете, — кивнул я. — Но, тем не менее. Никто не посмеет сказать, что моя сестра поехала с вами — как преступница. Мы с Надеждой Александровной доберёмся своим ходом. Не извольте беспокоиться: Барятинские верны слову и Российской Империи.
Глава 25
Актерская импровизация
Милорадов всё же поступил по-скотски. Приехал он на двух машинах, и ехали мы с Надей как под конвоем: одна машина императорской гвардии впереди, другая — сзади. Но устраивать пререкания на дороге я уже не стал.
— Костя, я чуть не умерла от страха, — негромко пожаловалась Надя, сидящая рядом со мной — когда наша кавалькада тронулась. — А что, если бы они решили обыскать дом?
— Не решили бы, — сказал я.
— Почему?
— Потому что тот, кто пытается убить цесаревича, сейчас весь обратился в слух. Ему необходимо первым узнать, где прячут Бориса. Потому что если первым его найдёт император, то не сможет не заметить, как изменилось состояние сына. И тогда у императора возникнут не вопросы. У него возникнет желание рубить головы. А на открытую войну «мсье Локонте» идти не готов. Если бы Милорадов имел разрешение на обыск дома, то этот выродок Локонте прилетел бы в Барятино первым.
— Но ведь Милорадов мог обыскать и без разрешения, по собственному почину…
— Ни за что, — улыбнулся я. — Для этого ему нужно было иметь полную уверенность, что он найдёт в нашем доме Бориса. Потому что в противном случае за несанкционированный обыск в доме главы рода, входящего в Ближний Круг, его, если повезёт, оставят во дворце только унитазы чистить. Тот факт, что никто до сих пор не попытался проникнуть к нам, говорит только о том, что никто действительно не может даже предположить, где находится цесаревич.
Никто, кроме, возможно, императрицы. Я вновь вспомнил ту краткую беседу с ней. Ох и непростая женщина, как мне показалось…
— Кошмар, — пробормотала Надя. — Во что мы ввязались…
— Мы — российские аристократы, Надя. Наш долг — забота о процветании Российской Империи. К сожалению, далеко не всегда получается гордо встречать врага Белым Зеркалом.
Как ни странно, Надя после этих слов ощутимо приободрилась.
Добравшись до места, я помог Наде выбраться из машины и пожал на прощание руку. Сам, проводив её взглядом, сел в машину и отъехал подальше. Заглушил двигатель, откинулся на спинку сиденья.
Ну, теперь остаётся лишь надеяться на то, что Надя не сломается. Конечно, ключ от комнаты она отдала деду, но там — другая ситуация и другие отношения. После нашего разговора с Милорадовым допрос должны будут вести предельно корректно, без давления. И впрямь чистая формальность…
Стоп! Ключ!
Я захлопал себя по карманам и почувствовал, как по спине ползёт холодок.