— И что это ещё за «жениться»? — спохватился Витман. — Вы что, уже решили… А как же академия?!
— Расслабьтесь, папа, — улыбнулся я. — Давайте для начала все доживём хотя бы до сентября. Где вас высадить?
Я высадил Витмана на автобусной остановке за пределами Чёрного Города и поехал, наконец, домой.
Хотелось бы сказать себе, что можно расслабиться, хотя бы ненадолго, но — нет. Во-первых, завтра свадьба Нины. Во-вторых, те, кто следили за Витманом, получили подтверждение: я «тайно» с ним встретился и что-то обсудил. Мы даже не ставили глушилку во время разговора, так что наш разговор могли при помощи какой-то магической премудрости и подслушать.
Кто может вести тайную слежку? Люди Витмана, тайная канцелярия — отпадают. Императорская гвардия — немного про другое. А значит, мы выманили на себя мсье Локонте.
Ход его мыслей был довольно предсказуем: «Кто-то похитил цесаревича у меня из-под носа! Кто?! Кто теоретически мог такое устроить? Это должны быть люди, обладающие невероятными ресурсами и огромным опытом. Неужели император что-то заподозрил и пытается меня спровоцировать? Нет, он бы не осмелился. Значит, кто-то… Подобную операцию смогла бы провернуть только тайная канцелярия! Точно. Прослежу-ка я за Витманом».
Я улыбнулся летящей под колёса полосе дороги. Ну вот мы и поменялись ролями, мсье Локонте! Теперь я задаю ритм, а ты пытаешься поспеть. О, конечно, у тебя предостаточно ресурсов, о которых я, вероятно, даже не подозреваю. Но, поверь, мне тоже ещё найдётся, чем тебя удивить.
Ты только появись. Покажи своё лицо.
Дома меня встретила Китти — обворожительно улыбаясь.
— Привет, — устало сказал я. — Обед я, так понимаю, пропустил?
Улыбка истаяла. Китти после случившегося ночью ожидала, видимо, другой реакции.
— Подам сию же секунду, ваше сиятельство, — пробормотала она. И, приблизившись, доверительно шепнула: — Вам нужно хорошо питаться, ваше сиятельство. Вы кажетесь таким сильным и мужественным, а на деле — такой хрупкий…
— Подойду в столовую через пять минут, только переоденусь, — кивнул я, не обратив внимания на вторую часть.
Китти озадачилась ещё сильнее, но больше ничего не сказала. Я поднялся по лестнице и, оглянувшись, открыл дверь в свою комнату.
Великий князь Борис сидел на подоконнике с книжкой про духов и клевал носом. Когда я хлопнул дверью, он встрепенулся.
— Костя!
— Я тебя предупреждал насчёт окна? — сердито буркнул я.
Штора была отдернута.
— Да, прости…
Борис спрыгнул на пол, бросил книгу на стол и подошёл к постели.
Я задёрнул штору, достал из кармана мешочек.
— Одевайтесь, ваше высочество. Здесь пять амулетов, надеть нужно все, но вот этот — последним.
Борис послушно надел на шею четыре амулета, замкнул последовательность указанным. И как только тот с тихим звяком опустился на остальные, все они исчезли. Борис вздрогнул.
— Чудно, — кивнул я. — Теперь никто не узнает, что вы чем-то защищены, а работают амулеты прекраснейшим образом.
— А как их снять? — Борис попытался схватить невидимые амулеты и не сумел.
— Вам — никак. На то есть специальная процедура. Но это — после.
— Костя. Мне всё это не нравится.
— У тебя был выбор, — напомнил я. — Ты сам так решил.
— Но мне кажется, что всё это как-то… неправильно. Ты точно действуешь в согласии с… — Борис показал пальцем вверх.
— А откуда, по-твоему, я взял эти амулеты? — вздохнул я. — Снял с трупа Витмана?
— Знаешь, я уже ничему не удивлюсь…
— Ну, даже если и так, заднюю врубать — поздно, — усмехнулся я. — Обед принесу через час. А пока ложись в постель и отдыхай.
— Да я уже устал отдыхать…
— Ну тогда ложись и поработай! — повысил я голос. — Можешь поотжиматься от пола, если делать совсем нечего. Надя зайдёт ближе к ночи. Вопросы?
— Нет, — буркнул великий князь.
— Вот и договорились, — кивнул я. И, сняв глушилку, начал переодеваться в домашнее.
Не успел я войти в столовую, как появился швейцар и сообщил, что мне передали конверт из дворца. Я, стоя в прихожей, вскрыл его и достал очередную безликую служебную записку, завизированную генералом Милорадовым. Мне предписывалось в кратчайшие сроки после получения записки прибыть для допроса.
На этот раз ничем, кроме формальности, этот вызов объяснить было нельзя. Эффект неожиданности безнадёжно утрачен, мы с Надей могли тысячу раз договориться обо всех показаниях. Значит, просто формальность.