Ну, либо кое-кто из дворца очень хочет, чтобы меня взяли на допрос. Тоже весьма похоже на правду…
— Ну нет, — сказал я, сложив письмо вдвое. — Пока не пообедаю — никуда не поеду!
— Обед на столе, ваше сиятельство, — сказала Китти, высунувшись из дверей столовой.
— Что там опять такое, Костя? — донёсся с верху лестницы мощный голос деда.
Дед, несмотря на все треволнения последних дней, помирать категорически передумал. Напротив, был настолько бодр и энергичен, что вокруг него, казалось, электризовался воздух. Подойдёшь ближе — и волосы на голове начинают шевелиться.
Разумеется, снятие проклятия белых магов не могло не повлиять и на деда. В его энергетические контуры потоками хлестала магия.
— На допрос вызывают, — откликнулся я. — По поводу великого князя.
Дед быстро, но не теряя достоинства, спустился ко мне. Попросил бумагу, пробежался взглядом по строчкам. Поджал губы.
— Право же, это напоминает неуважение, — сказал он.
— Думаешь? — изобразил я искренний интерес к поднятой теме.
— Сначала — Надя, теперь — ты. Как будто бы они подозревают Барятинских в чём-то!
В голосе деда звучало искреннее возмущение.
— Действительно, — поддакнул я, — какое неуважение — заподозрить, будто Барятинские могут иметь отношение к похищению великого князя!
Вздрогнув, дед окатил меня яростным взглядом и протянул бумагу обратно.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Костя.
— Тоже очень на это надеюсь, — вздохнул я и пошёл в столовую.
Предвкушал минут десять-пятнадцать покоя, совмещённые с восполнением сил организма. Однако день сегодня явно был про другое.
Для начала передо мной крутилась Китти. Так-то пусть бы себе крутилась, не жалко. Но она настолько явно ждала от меня реакции (вполне определённой), что аппетит начал пропадать вопреки здравому смыслу и возмущающемуся желудку.
Волевым усилием я заставил себя сосредоточиться на супе. Зачерпнул его ложкой, поднёс ко рту, и тут случилось нечто такое, чего не ждал никто. В особенности не ждал я.
Сначала я почувствовал жжение на груди. Такое сильное, что даже испугался. Потому что так жемчужина смогла бы раскалиться, только если бы я, безумно хихикая, начал резать грудных младенцев на глазах их матерей.
Я начал ронять ложку. Да, обычно «уронить» — это быстро, но на сей раз ложка взорвалась быстрее, чем упала.
Ложка. Взорвалась. На лету.
Миг спустя взорвалась тарелка. По столешнице, сжирая скатерть, пробежало пламя. Меня окатило супом — к счастью, большая часть попала на одежду, к тому же суп успел немного остыть, пока мы с дедом болтали в гостиной.
В уши, оглушённые взрывом, ворвался довеском визг Китти.
Я вскочил, опрокинув стул. Застыл, ничего не понимая, чувствуя только, что опасности как будто нет.
— Что происходит? В чём дело?! — ворвался в столовую дед.
Я ничем не мог его порадовать, вопросы у меня были те же.
— Суп… взорвался… — пролепетала Китти, которую тоже забрызгало.
Взорвался, к слову, не только суп. Второе, в полной солидарности с ним, разлетелось по всей столовой. Кусок бифштекса упал Китти на голову, но Китти этого даже не замечала.
— Боже мой, это что, взрыв? — прибежала Нина. Она была в белом свадебном платье с подоткнутым подолом — видимо, шла очередная примерка. — Кто-нибудь пострадал?
Первую же внятную мысль, которая пришла мне в голову, я воспринял, как руководство к действию.
Развернулся и выбежал из столовой, взлетел по лестнице, на ходу вытаскивая ключи из кармана перепачканными в супе руками.
Взрыв… Взрыв! Взрыв, который никого не убивает, может преследовать лишь одну цель — отвлечь внимание. А зачем и от чего отвлекать наше внимание в нашем доме сейчас?
Причина была лишь одна.
— Костя, что это было? — выскочила из своей комнаты Надя. — Что с тобой? Ты ранен?
— Скройся, — коротко бросил я.
Надя ахнула — так я с нею ещё никогда не разговаривал — но отступила на шаг и замерла в ожидании.
Если в комнате я обнаружу то, что думаю, Надя мне рядом уж точно не нужна. Она — хороший помощник, но — белый маг. А в схватке с Локонте или его подельниками потребуется самая чёрная магия во вселенной, и я смогу это предоставить. Главное, чтобы дед или Нина, или та же Надя вспомнили мои инструкции и немедленно позвонили Витману.
Ключ вонзился в замочную скважину, дважды быстро провернулся. Я распахнул дверь и переступил порог.
Глава 27
Очень трудный день
Я стоял у себя в комнате, тяжело дыша, сжимая кулаки, и чувствовал себя идиотом.