Преклонение среди детворы было достойно храма, здесь и сейчас Лена была богиней кормилицей.
Спок спустился во двор, во дворе шла тренировка, один из стариков - одноглазый Крюк обучал учеников, в этом доме многочисленная малышня от мала до велика была вооружена боевыми кинжалами.
Весь клан, как любила называть их Хозяйка, за весь светлый день наворовывал около 100 золотых. Это были большие деньги. Однако из них в казну клана попадало лишь 30 монет. Уже давно Лена договорилась платить дань одному из сильных кланов города в обмен на защиту.
В доме постоянно жили три сумрачных воина, один из которых ежедневно приглашался на разбор добычи, где оценивалось все, что удалось получить за день. После подсчетов он как правило пропадал из дому, унося две трети добычи в неведомые дали. Остальные два наблюдателя выполняли скорее защитные функции, присматривая за улицей и безопасностью. Спок подозревал, что дань уплачивается не клану воров, а гильдии убийц. Слишком часто мрачные незнакомцы вежливо здоровались со стариками ветеранами. Это было подозрительно.
Тридцать золотых были большим богатством. Этого хватало, чтобы хорошо вооружить всех жителей дома отличной гномьей сталью. Комнаты поместья были добротно обставлены, мебель конечно была не новая, но и не разваливалась.
Дети уже который год питались свежими продуктами, что доставлялись молчаливыми крестьянами, в обмен на покровительство в торговле. Во время ярмарки дети бегали по рынку, подводя денежных покупателей к своим избранным людям. Испорченные продукты были второй больной мозолью Хозяйки. Спок был единственным - кто знал тайну девочки, больше никто не знал о том, как он нашел ее на мусорке за городом. Это была его самая страшная тайна. И он ни разу, ни словом, ни делом не напомнил Лене о прошлом. Прошлое умерло, ну и слава создателю.
Жители дома проживали в разных флигелях, девочки в правом, а мальчики в левом. Девочек в банде было несоразмеримо больше мальчиков. В Таншере женщины не ценились. Кормилец в доме это сын, поэтому часто ремесленники и пришлые крестьяне просто выталкивали за дверь лишних дочерей, надеясь, что мир возьмет душу побыстрее. Этот город был жесток к людям, и особенно к детям.
- Уф, - Ленка откинулась, назад вытирая вспотевший лоб, читать мысли Спока было тяжело, такая мешанина образов и все одновременно. Но не читать было тоже нельзя. Только в последние два месяца удалось вычислить несколько потенциальных предателей, расслабляться не стоило. Эти люди были благодарны за то, что их вытащили из грязи, но людская доброта, к сожалению коротка и быстро заканчивается.
Все эти годы тянулись невероятно медленно, вытягивая силы и энергию. Там где другие играли, Ленке приходилось скрипеть мозгами, просчитывая варианты. Очень редко ей удавалось выбраться на свежий воздух, чтобы просто поиграть и дать телу необходимый импульс к физическому развитию. Уже сейчас она сильно отставала в физическом развитии от прочих детей, ментальная магия отнимала много сил и энергий. Казалось, что бледное лицо Элени никогда не видело солнца.
Худые тонкие пальцы и руки, хрупкие плечи, несмотря на регенерацию, она имела удивительно слабое здоровье. Регенерация ран и омоложения не означали сильного здоровья, организм регенерировал до состояния, которое считал нормальным. И в этом нормальном состоянии девочка было очень болезненна и слаба. Планку нормальности здоровья следовало поднимать физическими упражнениями, здоровым воздухом и пищей. Однако Ленке элементарно не хватало времени. Все это усугублялось вегетарианством. Собаки кормили Сержа сырым мясом несколько месяцев, что вызвало у маленького организма стойкую аллергическую ненависть к любой еде животного происхождения.
Растительная же еда не давала необходимых веществ для развития организма. Вариант будущего, в котором она видела себя роскошной и привлекательной женщиной медленно отдалялся, заменяясь на рахитичный хрупкий силуэт с бледным овалом лица.
- "Это все еще можно будет нагнать лет в 10-12, еще не все потеряно..."
Она не была медиком или биологом, поэтому не могла сказать, как отразится длительное плохое питание на подрастающем организме. Фрукты и овощи плохо усваивались, видимо тут была виновата плохая наследственность мясоеда морфа.
Единственное что радовало это пение и рисование. В песнях и рисунках можно было забыться, оторваться от реального мира с его проблемами. Она вспомнила, что сделала первым делом, когда в руках оказались большие деньги. Это был заказ на Миранду. Убийство матроны не принесло облегчения, но душу немного отпустило.
Мать и Марту продали куда-то на пиратские острова. Пираты всегда нуждались в женщинах, этого товара им всегда было мало.
- Где бы вы не были, надеюсь вам хорошо и сытно.
Она не обманывала себя, в этом мире продажные женщины заканчивали плохо, куда хуже тех же инвалидов убийц. Свои последние дни они проводили на свалках, где становились добычей одичавших собак и прочих хищников.
- "Жестокий мир, но я попытаюсь хоть немного его изменить..."
Дети в доме это была слабость. Но она не смогла сдержаться, когда увидела эти голодные одинокие глаза, сквозь которые жалостливо лились плач души и целый букет чувств, что ранили ментата сильнее острого ножа. С тех пор она старалась как можно меньше выходить на тесные улицы города.
Старики инвалиды были из той же оперы, как-то сама собой пришла мысли помочь объединиться двум одиночествам, одинокому детству и старости. Те, кто доживал жизнь, вдруг нашли смысл последних дней в передаче знаний тем, кто только делает первые шаги. Это был взаимовыгодный обмен.
Мыслей о том чтобы покинуть город не было. Руки до локтей покрывала несмываемая магическая татуировка, которую можно было убрать только со смертью или ампутацией. Конечно, она помнила о регенерации, но рисковать желания не было. Татуировка на руках означала - "элитная проститутка". Она не помнила когда Миранда успела нанести ее на свои руки, "старая гадина". Татуировка на одной руке означала, что девочка - является дочерью продажной женщины. На такой девушке никогда не женится приличный мужчина. Вторая татуировка на второй руке означала принадлежность девушки к гильдии ночных бабочек, да была и такая гильдия. Вторая татуировка означала одно - профессиональное тавро.
Татуировки на плечах означали бы принадлежность конкретному хозяину. Поэтому Элени с чистыми плечами считалась "свободной бабочкой", что поднимало ее статус в среде себе подобных. Свободные бабочки были элитой элит. Их защищали законы, но только в этом городе.
Женщины Таншера славились за пределами города, поэтому караваны торговцев зачастую везли из города не товары, а молодых девушек. Темпераментные южанки были экзотикой на севере и в Империи. Несколько торговых домов специализировались на выращивании живого товара, в некоторых инкубаторах жило до десяти тысяч девочек с породистыми чертами лица.
Честные женщины в этом мире обязаны показывать свои руки страже при входе в города и при пересечении границ государств. Свободный статус Лены не играл для чужестранцев никакого значения. Стоит им увидеть татуированные руки и ее сразу же продадут в рабство в элитный дом для богатых мужчин или в наложницы какого-либо аристократа.
- "В общем ситуация не Айс".
Именно поэтому не было никаких романтических метаний с мечтами о побеге куда-нибудь, где лучше. Слишком хорошо она помнила, что среди клиентов матери были представители всех стран мира. Спрос на южанок был стабильным. Хрупкие девушки часто умирали во время родов. Все дело было в том, что плод от мужчины северянина был гораздо больше аналогичного плода от мужчины с юга. Легко рожавшие от соотечественников женщины не выдерживали тяжелых родов, да и вся жизнь рабынь не способствовала росту здоровья. Поэтому рабынь продавали, и скорее всего, будут продолжать продавать.