Любая девушка проходит через это чувство, это так же необратимо как наступление следующего дня, рассвет всегда неминуем.
Этот пьяный угар, принимаемый за любовь, эта похоть, эта животная страсть, это желание отдаться сильному мужчине, желание быть слабой, желание дарить любовь... оно со временем истончается как призрачная дымка. И наконец, приходит осознание, возможно, оно приходит в тот самый момент когда, однажды просыпаясь, ты понимаешь что тобой овладевает стонущий от похоти зверь под названием мужчина.
Ему не нужна рядом цельная личность, он понимает понятие любовь глубоко по своему, тут и сейчас важно лишь одно, удовлетворить свою животную похоть, овладеть женским телом. И совсем не обязательно будить девушку, ведь ничто от этого не изменится. О какой любви и душе вы сейчас говорили? Это средневековье и это мир мужчин, поймите это скорее и успокойтесь...
- "Как же плохо на душе".
Она уважала его, как своего отца, как мужа, как императора, но уже как никогда раньше начинала понимать, что в этом уважении и покорности своему мужчине нет той самой любви. Эта была тонкая грань, которая позволила оценивать свое положение невообразимо ярко и эмоционально. Животное счастье от спаривания с законным мужем совсем не несло в себе даже отпечатка от счастья бытия с по-настоящему любимым человеком.
- И поэтому я начинаю действовать.
В тенистой беседке прозвучал этот звонкий девичий голос, ее голос и она поняла, что это прозвучало как решение.
Проблем было слишком много, чтобы ее сознание могло позволить себе роскошь на традиционные для девушек ее возраста рефлексии о смысле жизни и поиске настоящего женского счастья.
Первой проблемой было политическое окружение императора. Слишком многим не понравилось то, с какой скоростью она обрела свое влияние на мужа. Камилла была аморфным существом без каких-либо амбиций, новая молодая жена стала неизвестным фактором. Она использовала спальню как инструмент давления на Сигурда.
- "Интересно, а что еще мне нужно было использовать?"
Младшая жена императора не может отдавать приказы и указания сановникам императорского двора. Единственное, что было в ее возможностях, это подбор дворцового персонала, как то конюхов, служанок и прочего служивого люда. Поэтому, у нее оставался единственный способ давления - нашептать нужное на ушко мужа.
- "И кто бы мог подумать, что он так ко мне привяжется..."
Увлечение императора своей молодой женой походило на форму мании, такого ей еще видеть не приходилось. Император не мог заснуть, если немного не игрался перед этим со своей молодой женой. Эта странная ненасытность к молодому и горячему женскому телу походила на болезнь. Впрочем, возможно тут играл свою роль и возраст Сигурда. В подобном возрасте мужчины часто бывают падки на молоденьких девушек. Возможно также и то, что мужчина был из числа тайных фетишистов, и получал особое удовольствие от того что любит и сжимает в своих объятиях тело собственной дочери. Чужое сознание, как известно потемки.
Сигурд, безусловно любил свою молодую жену, но любил он ее странно. Это была больше физическая, чем духовная любовь. Он не разговаривал с ней ни на какие заумные темы, он вообще с ней не говорил, ни о чем. Все, что она говорила ему на ушко, внимательно и молча выслушивалось в процессе удовлетворения его желания как бы между делом. Он любил обнимать и прижимать к себе ее тело. Часто гладил по голове во время трапезы, внимательно следя, чтобы она сидела поблизости в пределах досягаемости руки. Любил раздевать ее и ласкать ее тело, иногда казалось, что он зациклился на ней.
Если вначале подобное внимание было ей в новинку и было приятно, то позже оно стало раздражать и нервировать. Нет, секс она еще могла терпеть, в этот момент она отвлекалась, сосредотачиваясь не на муже, а на своих ощущениях. Стоило отдать Сигурду должное он смог пробудить в этом теле настоящую страсть и женственность. Амелии нравилось заниматься плотской любовью с таким опытным мужчиной, муж знал о ее теле столько, что этот процесс всегда доставлял исключительно приятные ощущения.
За месяц совместной супружеской жизни они испробовали все, на что хватало фантазии и знаний мужа. Однако с течением времени эффект новизны и первые впечатления постепенно притупились. Видимо она слишком быстро привыкла к анатомическим особенностям Сигурда, и теперь любовные утехи с ним не несли в себе привкуса чувственного ожидания и физического нетерпения. Теперь она относилась к этому больше как к неизбежному и довольно приятному, но долгу.
Все чаще она ловила себя на том, как заинтересованно бросает пронзительные взгляды на мощные фигуры молодых гвардейцев, ощупывая при этом тела мужчин глазами и гадая каковы их темперамент и особенности организма.
- "Да, любви, то и нет", - она не часто обращалась к своей старой памяти, но те старые воспоминания несли в себе оттенок любви, она хорошо представляла себе, какими могут быть отношения с другим человеком при наличии настоящей любви.
Призрак прошлой жизни приютился на границе подсознания, охотно представляя фрагменты воспоминаний или необходимые навыки. Однако личность серьезно трансформировалась, подстраиваясь под реалии нового мира. Она уже давно была именно Амелией, а не тем человеком, кому не повезло оказаться в этом чуждом мире, ей всегда был свойственен фатализм. Пару лет назад она перешла последнюю грань. В длинном свитке она выписала все то, что необходимо было похоронить в памяти. Те самые качества, что должны были умереть, чтобы не мешать развитию новой личности в новом мире. Список оказался неожиданно длинным. Лишь несколько качеств было оставлено - фатализм и презрение к смерти, хладнокровие и рассудочность, ехидство и немного цинизма.
Она приняла решение жить с чистого листа, жить так чтобы ей не мешали комплексы и мировоззрение из той... старой жизни. После принятого решения жить стало легче. Может, это и было психологическим самообманом, но Амелия дисциплинированно, как и в прошлой жизни, погрузила список со своими старыми пороками и недостатками в коробку, обвязала ее траурными лентами и торжественно сожгла на погребальном костре в поминальном зале дворца.
Старые знания помогали принимать правильные решения, но принимала их она Амелия, а не тот призрак человека с уставшим и погасшим от увиденного на войне взглядом. И эти знания позволяли расставлять приоритеты в нужном порядке.
- "Став женой императора, я стала пленником золотой клетки..."
Это было именно так, ей не сбежать теперь от своих привилегий. Даже со смертью императора она останется ключевой фигурой, слишком многое на нее завязано в политике. Свита пляшет короля, кажется, так говорили в другом мире, ее собственное окружение не даст ей пойти на попятную. Столкновение фракций при дворе императорской четы было неминуемо. Люди Амелии и соратники императора, этим группам будет нелегко ужиться в одном дворце. Слишком разные люди собраны в этих центрах влияния, и слишком разные цели они преследуют.
Если люди императора полностью удовлетворены сложившимся положением вещей, то люди Амелии это в основном представители древней знати Гольдштайна, богатые торговцы и остатки недобитых оппонентов императора. И рано или поздно обе эти силы схлестнутся, в этом уже не было никаких сомнений.
Убежать ей не дадут, отныне она, как и Камилла годами ранее, становится атрибутом трона императора. Любой правитель после Сигурда будет самоутверждаться в постели с молодой женой императора. Конечно, она кровно заинтересована, чтобы Сигурд был жив и здоров как можно дольше, но трудно загадывать наперед в условиях быстро меняющегося мира. Некоторые таркские рода уже ведут тайные консультации о смещении самозваного императора, все же не всех удалось добить Сигурду в эти годы. Слишком силен дух непокорности среди тарков.