— Прибыв с вашей встречи, отец едва не разнёс кабинет, — после непродолжительного молчания и внимательно на него глядя, произнёс Драко. — Вызвал нас с матерью и, ничего не объясняя, потребовал прекратить всякие контакты с профессором Снейпом. Даже клятву взял. В ответ на наши вопросы зарычал, выругался, чего никогда в присутствии мамы себе не позволял… он вообще никогда себя так не вёл. Мог «заморозить» взглядом, но никогда так не срывался. Трость, подаренную на его семнадцатилетние ещё дедушкой куда-то дел. Иногда мне кажется, что она ему дороже всего на свете… — последние Драко произнёс едва слышно, словно не хотел быть услышанным. Потом громко и недовольно, продолжил: — Как он вообще себе это представляет? Профессор Снейп преподаёт в Хогвартсе, а благодаря Министерству я там каждый день вынужден бывать. И ЗоТИ не прорицания, мне по ним ЖАБА сдавать.
— Ну, если учесть, что МакГонагалл не сильно-то была счастлива присутствием Снейпа, то после смерти Дамблдора — почти наверняка являвшегося инициатором его пребывания в Хогвартсе, преподавать вашему экс декану осталось недолго. С учителем ЗоТИ, конечно, проблема, но ежели очень постараться, можно найти специалиста и на эту должность. Тем более Снейп такой же «профессор» как я фея. Что же до второго его назначения, то Слизнорт и сам неплохо справляется со своими обязанностями.
Гарри вздохнул, глядя на Драко, недовольно хмурившегося, потому что не понимал причину запрета, немного подумал и, вызвав Кричера, приказал установить Омут памяти.
— Хочу тебе показать кое-что касаемо моих взаимоотношений со Снейпом и некоторыми членами из компании Дамблдора, — ответил Гарри на вопросительный взгляд Драко. — Это и будет дополнение к ответу об артефакте. Кое-что ты увидишь из воспоминаний… Беллы. Да-да, урождённой Блэк. Именно она та самая тайная поклонница, из-за которой я навесил на камин распознающие чары. Там она и твоя мать навещают Снейпа в его хибаре. Ещё покажу, — продолжил Гарри, медленно вытягивая серебристые нити своих воспоминаний и опуская их в рунную каменную чашу. По ходу некоторые из них он немного изменял, затенял и приглушал, — нашу встречу с Нарциссой. Её просьбу. Мой ответ. И кое-что из её воспоминаний. Сразу скажу, полностью ты их не увидишь…
—… именно они так взбесили отца, — утвердительно произнёс Драко, неотрывно глядя в чашу и наблюдая за кружащимися там серебристыми нитями. Подняв взгляд на Гарри, он сглотнул. Было видно, что Драко с одной стороны сгорал от нетерпения увидеть что-то интересное, но внутренний страх тормозил немедленно окунуться в чужие воспоминания. Наконец он кивнул, наклонился и погрузил лицо в сизую дымку.
Первые минуты Гарри наблюдал за Драко, за его руками, нервно стискивающими края каменной чаши, потом выпил принесённые эльфом зелья и, закрыв глаза, неожиданно для себя задремал.
Проснулся он так же внезапно, как и уснул. Открыв глаза и встретившись с пристальным взглядом Драко, Гарри мысленно выругался. Несмотря на то, что многое в воспоминаниях было скрыто, мальчик всё же был слишком сообразительным. Видимо много чего додумал сам, судя по побледневшему лицу.
— Значит, — Драко резко наклонился и впился в его губы жестким, отчаянным поцелуем, потом отпрянул, продолжая опираться руками на подлокотники, — всего лишь ни к чему обязывающий юношеский поцелуй? Эксперимент, любопытство… Ничего серьёзного?
— Нужно было успокоить…— начал было Гарри, чтобы объяснить свои слова, но Драко мотнул головой.
Он выпрямился, бросил взгляд на часы и, пробурчав: «Я понял» — направился к выходу, открыл дверь и обернулся.
— Я не понял кое-чего другого, — задумчиво протянул Драко. Он глубоко вдохнул, выдохнул, на секундочку прикрыл глаза и, сощурившись, пристально на него посмотрел: — Но поговорим об этом вечером. Тебе пора в Министерство, а мне в Хогвартс.
— Драко… — несколько обеспокоенный его состоянием, произнёс Гарри. Он уже начал жалеть, что не отложил показ воспоминаний на более удобное время, что заснул и проспал возможность всё обсудить.
— Глупости делать не буду, — отмахиваясь, пробурчал тот и вышел из кабинета.
— Очень на это надеюсь, — поднимаясь с кресла, проворчал Гарри и аппарировал сразу в спальню. До назначенной встречи в Аврорате оставалось меньше пятнадцати минут.
***
Выйдя из камина в Атриуме, Гарри нисколько не удивился, столкнувшись, нос к носу с Роном и Гермионой, тоже вызванных для дачи показаний. Уизли был в приподнятом настроении, чуть плечо ему не отбил от радости и перспективы засадить «сальноволосую сволочь», а вот девица дулась. Подойдя к лифту, она рыкнула на Рона, на вопрос Гарри о родителях сухо поблагодарила, сказала, что всё хорошо, смерила его недовольным взглядом и, поджав губы, отвернулась. Гарри закатил глаза, посмотрел на Рона. Тот тяжело вздохнул и пожал плечами. Ну, понятно — девчонка прилично проехалась по мозгам. Секундант. Дуэль. Великий, могучий, бла-бла-бла Дамблдор и прочее-прочее-прочее.
— Полагаю, ты очень доволен собой, — прошипела Гермиона, оборачиваясь. — Ты убил великого мага, Гарри, ты хоть понимаешь… Можно же было…
— Я победил «великого мага» на дуэли, — перебил Гарри. Такая преданность старикашке очень похвальна. Но пора бы уже научиться мыслить, а не следовать шаблонам.
— Это ничего не меняет!
— Это меняет всё, — припечатал Гарри. Он качнул головой, давая понять Рону, чтобы не вмешивался и жестом заставил Гермиону молчать. — К тому же, как ты сама когда-то говорила, дуэль Чести почти всегда заканчивается смертью одного из участников. В этот раз было «всегда». «Почти» могло случиться только в одном случае, если бы Дамблдор магией поклялся, что все мои претензии к нему не обоснованы. Сделать он этого естественно не мог.
— Даже если и так, он сражался и победил Гриндевальда, он очень много сделал для нашего мира… Он великий маг!
— Гермиона, — устало произнёс Рон, — отстань уже от Гарри, ладно? Старому козлу туда и дорога. Что там он для кого делал, ещё надо разобраться. Сдох он от собственного заклинания. Я тебе рассказывал и показывал, сто раз ведь это обсуждали. Сколько же можно это обсасывать?
Девчонка сощурилась, тяжело вздохнула, открыла рот чтобы что-то сказать, однако лифт наконец-то приехал. Двери открылись и они поспешили внутрь. Следом влетело с дюжину зачарованных самолётиков и вошел какой-то чинуша, так что разговор сам собой свернулся. Слушая шелест бумажных крыльев, Гарри вздохнул. Словно домой попал. Только в итальянском Министерстве «птички» были разного колера. Каждый отдел имел свой цвет. Синий, красный, бирюзовый, жёлтый, голубой, оранжевый, фиолетовый и серо-серебристый — цвет отдела Тайн. А ещё чёрно-золотой — совета старейшин. Когда такие самолётики начинали летать по Министерству, следовало ожидать пистонов, суету и рабочие выходные. Старики раскочегаривались редко, но всегда не вовремя.
На втором уровне кабина лифта остановилась и они вышли. Следом вылетело несколько самолётиков.
В коридоре туда-сюда сновали авроры, а в приёмной Роджерса, изрядно увеличенной с прошлого посещения, толпились журналисты. Ну и какого драккла они тут делают с Ритой в авангарде, — задался вопросом Гарри, усаживаясь в кресло и кивая на приветствия репортёров. Несмотря на явное нетерпение никто из прессы не лез с вопросами, не сверкали вспышки колдокамер и только когда из кабинета вышел временный министр, Стамп II и Роджерс, а Гарри, отвечая на рукопожатие последнего, кивнул на вопрос о съёмке, журналисты оживились.
— Лорд Поттер, от лица Министерства магии и всего народа Британских островов, — торжественно начал министр, — хочу выразить благодарность вам и вашим друзьям: мистеру Уизли и мисс Грейнджер за ваш вклад во имя победы и вручить заслуженные награды!
К Гарри подплыла бархатная коробочка с золотыми вензелями и свиток. К ребятам только свёрнутые пергаменты с печатями Министерства.
— Лорд Поттер, — министр взмахнул волшебной палочкой. Коробочка открылась, из неё вылетел золотой медальон на зелёной ленте и завис в воздухе, мерцая и вспыхивая, — вы награждаетесь орденом Мерлина первой степени за неоценимый вклад в победу со Злом и за необычайную храбрость! А также примите в дар сто тысяч галлеонов. Ваши друзья и соратники, мистер Уизли и мисс Грейнджер награждаются по пятьдесят тысяч галлеонов.