Александру было сложно, тяжело, он больше так не мог, слишком, невыносимо больно. Он нуждался в ком-то важном для него, том, кто всегда будет рядом.
Парень не знал таких людей и всеми силами пытался найти этот облик во сне, пока не почувствовал, как его кутают в одеяло, разливая тепло и уют по всему телу, он подался вперёд, к чужим мягким заботливым рукам и вдруг осознал, кто это был.
Лайтвуд резко распахнул глаза. Над ним стоял Магнус, держащий в ладонях края его одеяла.
Азиат видел, как Александру плохо, но не знал, чем может помочь, он долго смотрел на спящего, восторгаясь его красотой. Ему ужасно сейчас хотелось поцеловать эти приоткрытые губы, или бледное лицо, а может, сжать в объятьях дрожащее тело.
Только они даже друзьями не были, чего уж там говорить о чём-то большем. Бейн решил хотя бы нормально укрыть Алека.
— Какого хрена, убери от меня руки, извращенец, — вскрикнул Александр, резко садясь на кровать и скидывая с себя ладони, которые было так приятно чувствовать ещё несколько секунд назад.
Магнуса словно окатили ведром холодной воды. Эти слова тяжёлым, безжалостным кнутом ударили по всем его надеждам и ожиданиям.
Как же ужасно было в ответ на заботу и ласку, а азиат из кожи вон лез, чтобы подарить Александру таковое, получать плевок в лицо и душу.
Бейну не хотелось оправдываться или что-то объяснять, намного проще было в данный момент сбежать.
— Я… — он замялся, от него веяло неуверенностью и страхом сказать что-то не то и окончательно испортить отношения, и Лайтвуд это прекрасно видел. — Вот ужин, — Магнус указал на поднос, — И я не пытался к тебе приставать, просто поправлял одеяло.
Азиат пошёл на выход, не ожидая уже больше никаких слов от Алека. Ему нужно было немного отдохнуть, а дальше разобраться с Моргенштерном или как его там.
— Спасибо, — Бейн услышал тихую благодарность, которая, возможно, и не должна была долететь до его слуха.
Александр наконец выдавил из себя это слово. И сейчас оно было нечто бóльшим, чем ожидал Магнус. В смысле закладывалось всё происходившее между ними за последнее время.
Азиат затормозил у дверей, размышляя, что лучше сделать: уйти или остаться. Последний вариант манил, но первый был намного благоразумнее.
Он обернулся, замечая на себе внимательный взгляд парня. Тот всё так же сидел, немного сгорбившись, и без зазрения разглядывал его фигуру.
— Не за что, Александр, — брюнет вздрогнул от произнесения его полного имени и попытался спрятать глаза.
Это было смущение, только Лайтвуд не понимал, что с ним творится. Почему нравится этот голос и имя, звучавшее так соблазнительно из этих определённо сладких уст.
— Почему ты такой добрый и хороший по отношению ко мне? — вырвался сам собой вопрос у Алека. И, не дождавшись на него ответа, он попросил, — Пожалуйста, веди себя как раньше. Не нужно меня жалеть. Не нужно притворяться, — сделал свои собственные выводы парень, что очень не понравилось Магнусу.
— С чего, блять, ты взял, что я притворяюсь! — эмоционально начал говорить Бейн, возвращаясь на своё прежнее место, и, набравшись наглости, сел подле парня. — Единственный человек, который врал тебе в лицо о своих чувствах и отношении к тебе, — это Лидия.
Александр поднял на него удивлённый взгляд. Их глаза находились слишком близко, так, что Лайтвуд смог рассмотреть необычный золотой отлив в радужках азиата. Это сбивало мысли, заставляя думать совершенно о другом.
— Объясни, — устало попросил Алек. Ему было противно слышать имя бывшей девушки, но Александру нужно было знать правду о ней. Несмотря на их взаимодействие, он почему-то верил в слова азиата.
— Она изменяла тебе. Она была влюблена в другого. Он не из нашей школы, но они часто встречались за твоей спиной. Она просто играла, — Бейн осёкся. Всё-таки слышать такое после стольких эмоциональных травм было сложно. Он не хотел, чтобы Лайтвуд опять переживал из-за своей бывшей, — Я пытался тебе это сказать, называя её той, кто она есть…
— Но я просто на тебя злился, не желая воспринимать это всерьёз, — закончил за него Александр, — И мне жаль. Прости за это.
Магнус не поверил. Его давний враг, Алек, который ещё несколько минут назад посылал его, извиняется? Это было определённо чем-то новым.
— Раз уж мы говорим на чистоту, то твои голые фотографии, их сделал не я, но ставлю сто баксов, что это был её любовник, — продолжил Бейн.
— Я верю. — Александр тяжело вздохнул. Как он мог ошибаться столь долгое время? — Я жалею, что сделал и распространил твоё фото с Феллом. Я очень нечестно поступил, но я ужасно злился тогда и хотел отомстить. — Алек до сих пор чувствовал какую-то вину, только не хотел это показывать.
— Я не злюсь, я дал тебе много поводов, чтобы это сделать, — Магнус не верил, что это и правда происходит с ним. Его сердце начинало опять собираться по кусочкам и склеиваться.
Лайтвуд говорил второй раз за всё это время так откровенно. В чужих глазах не читалась ненависть, её не было ни капли. На азиата смотрели как на равного, как на одноклассника, даже как на друга, с чистотой и откровенностью.
— Знаешь, а мы бы могли стать неплохими друзьями, — протянул Алек, — Если мы так друг друга не ненавидели бы. — скорее в шутку добавил он.
— Мы можем попытаться, — с надеждой предложил Магнус.
— Можем, но я всё равно буду срываться на тебе, и прошу тебя отвечать тем же, — потребовал парень. — Мне нужно это, чтобы хоть что-то напоминало о прежних временах, так что заранее прости.
Бейн, услышав из чужих уст извинение уже не первый раз за вечер, ущипнул себя, чтобы проверить, что он не спит, к его великой радости, это оказалась реальностью.
Азиат готов был прыгать от счастья, но он боялся напугать таким поведением своего гостя.
— Хочешь посмотреть что-нибудь? — предложил Магнус, чтобы хоть как-то разбавить обстановку. Алек кивнул, а дальше их ждал трёх часовой просмотр фильма на диване в гостиной.
Этот предмет мебели был слишком узким, так что они сидели практически вплотную. Бейн, немного забывшись, даже закинул руку на плечо Лайтвуда, но, быстро спохвотившись, убрал. Пока что было слишком рано. Александр сделал вид, что не заметил этого.
Ночью азиат представлял, как у них всё хорошо сложится, а на утро решил позвонить Клэри, чтобы узнать информацию об её отце.
Девушка ответила сразу же, предлагая встретиться у себя дома, высылая Магнусу адрес.
— Привет, — рыжеволосая открыла дверь, пропуская гостя внутрь. Она была взволнована и очень грустна.
— Привет. Как ты? — спросил Бейн, замечая её состояние.
— Не очень, — честно призналась Фэирчайлд, — Я до сих пор не могу поверить в то, что случилось с Лайтвудами. Мне так их жаль, — девушка всхлипнула.
— Мне тоже, бисквитик, мне тоже, но Александр и Изабель ещё живы, точнее Иззи пока что находится в коме, — рассказал ей азиат, вспоминая слова подруги не разглашать информацию.
— Что?! Но как? Почему я ничего об этом не знала? — вскрикнула Кларисса, прибывая в полнейшем шоке.
— Твой отец приказал скрывать это от всех. Я боюсь, что он как-то замешан и в самой аварии. Ты бы не могла мне немного о нём рассказать, особенно, как он связан с Лайтвудами? — начал свой допрос Магнус.
Девушка немного замялась, раздумывая, можно ли что-то говорить этому человеку. Но с отцом она была в ужасных отношениях и понимала, что тот не очень-то хороший и как родитель, и как представитель высшего общества. Она была не против, чтобы Моргенштерн расплатился за все свои грехи.
— Он помогал Роберту Лайтвуду вести ресторанный бизнес. Потом они заключили какую-то сделку, а дальше Лайтвуды стали банкротами, у меня есть подозрения, что из-за моего отца. — Кларисса очень хорошо владела информацией, потому что иногда рылась в бумагах Валентина, приходя к нему домой.