безопасности при всплытии. Прослушан горизонт, рекомендованный курс всплытия... -
доложил командиру старпом.
- Всплывать на глубину десять метров с дифферентом три на корму. Иметь ход пять
узлов.
- Есть. Пульт, держать ... оборотов, - отозвался механик.
- Есть всплывать на глубину десять метров с дифферентом три на корму, - отрепетовал
боцман. - Всплываем, шестьдесят,... пятьдесят, ... сорок, ... двадцать... Есть перископная!
- Поднять перископ, осмотреть горизонт и воздух.
- Осмотрен горизонт и воздух. Горизонт и воздух чист!
- Поднять антенны связи, радиоразведки, астрокорректор, УДК, открыть вахту в
радиосетях, определить место, пополнить запас ВВД.
- Товарищ командир, - спустя пару минут отозвался связист, - открыта вахта в
радиосетях, есть связь со спутником. Но КП флота молчит, на частотах главкомата тоже
ничего! КП МСЯС молчит! Сеанса связи нет! Перехвачены позывные радиостанции, э-э,...
"Коминтерн"... в Москве и метки времени по Москве!
- Так, принято! Штурман место взял? Отлично! Боцман! Погружаться на глубину
двести метров, опустить выдвижные! Закрыть вахту в радиосетях, - лодка, на какие-то
минуты глотнувшая морозного воздуха открытым зевом УДК, устремилась обратно в
пучину.
- Глубина двести метров, - доложил боцман.
- Иметь минимально малошумную скорость.
- Есть! Скорость три узла!
- Так, играйте отбой, комбатов ко мне в салон, - произнес тихо Владимир и вышел из
центрального.
- Отбой учебной тревоги! Второй боевой смене заступить! Командирам боевых частей
начальникам служб, оперуполномоченному ФСБ - прибыть в салон командира!
Пока все собирались, Владимир неподвижно сидел во главе стола и только все больше
мрачнел, наконец, когда все собрались, он начал.
- Согласно имеющихся указаний , в случае отсутствия связи в течение суток и наличия
угрозы начала боевых действий, мы имеем право на самостоятельный запуск ракет.
Однако сигнала о наступлении "особого периода" мы не получили, - командир
внимательно посмотрел на подобравшихся офицеров. Особист, усевшийся в углу,
незаметно для остальных одобрительно кивнул. - Но по показаниям НК и, по мнению
командира "бэчэ один", на нас совершено либо нападение с применением ядерного
оружия, либо произошел глобальный природный катаклизм. Я склоняюсь ко второму
варианту, учитывая наличие спутников связи. В глобальной войне их бы сбили первыми.
Поэтому я решил... - Владимир слегка, практически незаметно для глаза, замялся, - я
решил сначала выслушать ваши рекомендации, по линии ваших боевых частей, а потом
принять окончательное решение. Командир БЧ один? Ну, ваше мнение почти понятно...
- Есть, товарищ командир. Место я определил, нас унесло почти к территориальным
водам. Если ляжем на грунт, дно позволяет, то можем так лежать долго и для стрельбы
ракетами уточнять место не понадобится, и всплывать будет не надо... и супостат нас не
найдет. Ракетную готовность обеспечу.
- БЧ два - вы?
- Думаю, что все же это война, товарищ командир. Нам нужны только данные
штурмана и энергия, к стрельбе будем готовы. Готов вскрыть пакеты с шифрами
разблокировки...
-БЧ три?
-Война, товарищ командир... А в остальном - мы готовы.
-БЧ четыре?
-Также рекомендую лечь на грунт, но для того чтоб подвсплыло ВАУ. Московская
радиостанция же работала. Я на эту антенну смогу принять сигнал, может быть, дадут
новости в эфир. Вдруг действительно какой катаклизм, а мы тут миллионы поворотом
ключа уничтожим!
- Поддерживаю, командир, - первым, почти не задумываясь, ответил замполит.
Немного подумав, утвердительно ответили командиры боевых частей пять и семь,
начхим, доктор, последними - старпом, капитан второго ранга Юрий Юрченко, и особист.
- Что же, раз так решили - всем по постам. Вам, Юрий Юрьевич сейчас руководить
покладкой на грунт. - Присутствующие один за другим вставали и выходили из салона.
Когда у двери остался зам Владимир добавил. - Глеб Иваныч, обязательно ознакомьте
команду с ситуацией и нашими дальнейшими действиями, - и тут же он обратился к
неторопливо поднимающегося со своего места особисту. - А вас, Олег Николаевич я
попрошу задержаться.
Словно ожидавший этого, оперуполномоченный ФСБ неторопливо, но тщательно
прикрыл полуоткрытую дверь и, развернувшись, сел напротив командира.
- Олег Николаевич, вы понимаете, что мы сейчас находимся в очень сложном
положении? - начал Владимир, внимательно следя за реакцией сидящего напротив, -
Резкое исчезновение связи на боевом дежурстве... внушает серьезные подозрения. Прошу
вас внимательно проверить этот вопрос. Может это все же проблемы с матчастью связи?
Как раз ваша работа. Вы не хуже меня знаете, что по инструкции при отсутствии связи я
обязан привести корабль в боевую готовность и ввести коды целей и запуска. Но
спутники-то свидетельствуют о мирном периоде. Вам ничего не известно... по вашей
линии?
- Нет, Владимир Владимирович, ничего. Не думаю, что командование могло бы
оставить нас в неведении. Поэтому считаю ваше решение единственно правильным.
Разрешите идти?
- Идите, - командир выглядел слегка разочарованным, но в тоже время на его лице
явственно можно было разглядеть облегчение. Нет, стать человеком, в мирное время
уничтожившим Нью-Йорк, Лондон, Париж и так далее, нужное подчеркнуть, ему вовсе не
улыбалось, несмотря на весь боевой настрой.
- Прорвемся, товарищ командир, - добавил на прощание особист, и четко
развернувшись, вышел из салона. Теперь оставалось только ждать. Ждать либо сигнала,
либо... Ждать, успокаивая себя и пережигая тонны нервных клеток. Нет ничего хуже, чем
ждать и догонять - говорит пословица и командиру ракетного крейсера стратегического
назначения предстояло испытать ее правоту на собственной шкуре.
Маневр покладки на грунт окончился штатно, старпом не подвел, и весь корабль замер
в ожидании вестей с Родины. Наконец молчание прервалось докладом из рубки связи.
- Центральный, появился сигнал радиостанции "Коминтерн", идет прием информации.
- Рубка докладывайте! - поднявшийся командир чуть не спрыгнул с кресла.
- Товарищ командир, докладывает капитан-лейтенант Пархоменко! - выведенный на
динамик голос заставил всех встрепенуться. - По результатам радиоразведки мы
наблюдаем нечто странное. Количество голосовых передач на русском очень мало,
перехваченная единственная радиопередача... - Пархоменко замолчал, напряженно дыша.
- Что с там, не тяните, - недовольно заметил Коваленко, оглядывая напряженные лица
собравшихся в ЦП.
- Слушайте сами - наконец выдавил из себя Пархоменко, - мы ее записали... - и
включил трансляцию. - И еще... Передачи на остальных языках отличаются от передач на
русском. Они по-прежнему о новостях две тысячи десятого.
В отсеке воцарилась напряженная тишина.
- Либо наша аппаратура от этого удара окончательно вышла из строя, либо наши
доблестные маркони дружно бредят, или на берегу кто-то остро пошутил, - выдал свой
вердикт Дойников.
- А вы не рассматриваете третью возможность? - стоявший до того в стороне
сотрудник особого отдела капитан Горошков посмотрел на обернувшихся к нему
офицеров и продолжил. - А если вместо Российской Федерации действительно СССР
сорок первого года?
- Нет, Олег Николаевич, я, конечно, понимаю, что вы увлекаетесь фантастикой, но мы
находимся в реальном мире, - ответил особисту командир и впервые за все это время
улыбнулся.
Подмосковье. "Ближняя дача".