Все что угодно пусть говорят обо мне, только не это.
Итак, солидные авуары обеспечиваются солидными делами. Редкими, но хорошо подготовленными и еще лучше проведенными. Понятно, условия в Болгарии не те, что в Америке или в Италии. Там всякие мафии, гангстерские организации — чего только нет. У нас, чтобы не влипнуть, надо быть волком-одиночкой. На худой конец, если уж не обойтись, с двумя помощниками.
Когда тратишься в вечерних заведениях, не работая, кто-нибудь тебя определенно приметит и накапает в милицию. А начнут приглядываться к тебе и вычислять — уж точно заберут и уведут в наручниках. Это никуда не годится, я себе уже сказал: с меня наручников хватит. Три года в тюряге — достаточный срок, чтобы понять одну простую истину: там место для бунтовщиков, болванов, леваков[2] да всяких новичков, но не для такой личности, как Жора Патлака.
Мир полон леваков. И надо только научиться их распознавать. А распознаешь — станет ясно, как на них нажать, чтобы набить свой бумажник.
И еще одно мне предстоит, для чего помощники совсем не нужны. Жора Патлака ни у кого не остается в долгу, и если я кому-нибудь хочу возвратить долг, то придерживаюсь принципа: два глаза — за глаз, челюсть — за зуб. Таковы правила игры. Обожаю возвращать долги. И с лихвой. Пока не возвращу, мне не спится. А это вредно для моего здоровья.
Первый, кому я возвращу долг, — старший лейтенант Хантов. Сейчас его уже наверняка произвели в майоры. Три года назад он мог бы закрыть глаза на некоторые вещи, а этот наглый тип перестарался, сделал из меня большого преступника, и судьи увеличили мои годочки за решеткой. И пускай не три, а тринадцать лет пройдет, я ему не забуду.
Есть люди, которые заслуживают, чтобы им всего лишь врезали по морде. Этот относится к другим — такому надо нанести удар покрепче. Полежит полгода в гипсовом корыте — может, зарубит себе на носу.
И Тоди я не прощу. Пока я сидел, он меня раз в полгода навещал — видно, хотел порвать со мной. Не будет этого. Нет такого правила в игре — бросать дружка, которому должен, посреди дороги. Три года назад я умолчал о делишках, которые мы обделывали вместе, и он вышел сухим из воды. Не арестовали, ни на суд не вызывали. Тоди и забыл об этом. Такая короткая память? Нет, пожалуй, с него-то я и начну.
Остался я без «пушки» три года назад. При обыске изъяли даже складной перочинный ножичек, который и годился, только чтобы помидоры резать. А ножа при мне не было, и он сохранился. Сейчас он мне как нельзя кстати.
Однако для схватки с таким типом, как Тоди, нужен не только нож в кармане. Надо иметь крепкие нервы, а мои иногда подводят, слишком я быстро закипаю. Что правда, то правда. Валерьянку надо пить, врачи рекомендуют, да я и сам убедился, что надо. Помогает. Голова хорошо работает, и сердце не слишком сильно стучит.
В эти утренние часы Тоди, конечно, дома. Может, с какой-нибудь мадам. Впрочем, это неважно. Новый жилой дом, новая квартира, новая табличка на двери: «Тодор Михнев». Всего-навсего? Что ж, «профессия» его — специалист по различным махинациям — обычно не значится ни на табличках, ни на визитных карточках.
Тишина за дверью не означает, что в квартире никого нет. Это первое правило, которое должны помнить новички по чистке квартир. Нажимаю звонок, прикладываю ухо. Слышно шлепанье тапочек. Тоди. Марширует, как офицер. Распахивает дверь, не посмотрев предварительно в глазок. Ишь ты: кто бы ни звонил, его не волнует!
Он в пижаме, но не похоже, что я вытащил его из постели. Подношу два пальца к виску (привычка — перенял ее несколько лет назад, посмотрев какой-то французский фильм).
После моего выхода из тюрьмы мы еще не виделись, только созванивались по телефону. Тоди не удивился ни моему раннему визиту, ни внешнему виду. Если и был чем удивлен, то не показал. Может, стал хорошим покеристом и научился делать хорошую мину при плохой игре? Это я запомню.
Тоди пожал мне руку, осмотрел лестницу и отошел, пропуская меня в квартиру.
— Не беспокойся, я один.
— Осторожность никогда не помешает.
— Похоже, ты стал слишком осторожным.
— Да и ты не такой, как три года назад.
— Верно.
Он шумно втянул носом воздух.
— Ты из поликлиники?
— Почему?
— От тебя больницей пахнет.
Я ответил:
— Был у зубного врача.
— Проходи, садись. Секунду, я только брюки натяну.
— Я не из стеснительных.
— Мне так удобнее. А ты пока открой барчик, налей чего-нибудь.
Я оглядел холл. На полках уйма книг. Вряд ли Тоди их открывает — поставил небось для пижонства. Телевизор, магнитофон, телефон. Новые кресла, новый диван, двойные занавески. Приемная для дюже грамотных посетителей. Интересно, каких гостей он здесь встречает.