– Что делать будем? – спросил Марк, не сводя глаз с зелёных маек, а сам уже обдумывал слова, которые скажет этим людям.
– Полицию вызову… Так это всё некстати! – простонал Савич и забегал по кабинету. – Наш проект только начался, и я боюсь, что его прикроют, чтобы общественность не волновать.
Он оглядел кабинет полным горечи взглядом, и Марк понял, насколько жаль расставаться шефу с этими идеально окрашенными стенами, с этими картинами, удобным креслом и дорогим столом; с зарплатой и привилегиями, наконец.
Заглянула испуганная Вита.
– Алексей Матвеевич, там… – начала она.
– Да знаю, видел. Разберусь…
***
Марк лёг на кровать, сжал ладонями виски. Болела голова. Надо бы принять что-нибудь обезболивающее, но не хотелось вставать.
Да, как ни прискорбно, но надо признать факт: кто-то из сотрудников передаёт информацию посторонним, и плевать этот кто-то хотел на подписку о неразглашении. Тот парень с тёмными волосами до плеч и плакатом «Нет ксеноботам!», наскакивал и кричал: «Мы знаем, что из десятка зародышей нормальным получился только один! Куда вы дели остальных? Не хотите показать шестилапых?!» Получается, что знал…
Савич что-то объяснял размахивая руками, но слушать его не хотели. Градус напряжения повышался. В толпе была молодёжь, она бесновалась и орала за воротами, но не переходила границы. Охранники молчаливо наблюдали, держа руки на кобуре.
Возможно, Марку удалось бы уговорить парней и девушек разойтись, но кто-то не выдержал и вызвал полицию.
«О-о-о, приехали!» – как будто обрадовался парень с длинными волосами, увидев две машины с мигалками, вытащил из кармана наручники и быстро приковал себя к воротам.
Зачинщика отцепили и увезли, а также ещё нескольких человек из тех, кто громче всех кричал.
Марк поднялся и взял из аптечки таблетку, запил водой.
Теперь тема уродцев-роботов из пробирки ещё больше будет муссироваться и вызывать недовольство. Надо сказать Савичу, чтобы дал интервью, разъяснил…
И на другой день, едва Марк с Виталиной успели заехать на парковку, перед воротами лаборатории снова начали собираться люди в зелёных майках.
– Так, мне надоело! – зло сказал Савич и схватил телефон внутренней связи. – Евгений, пора прекращать этот балаган… да, разгоняйте. Стрельни пару раз в воздух. Ну ладно, ладно, без этого…
Марк видел в окно, как охранники вышли за ворота, стояли там, беседуя с митингующими, после чего те удалились от лаборатории метров на двадцать, хотя совсем не ушли.
Как и опасался заведующий, этот инцидент попал на полосы газет, и не только местных, что привело Савича в бешенство. Он нервничал, кому-то звонил, и настроение его менялось как погода: от штиля до бури.
Прошла неделя. Марк занимался с Рокки, когда в комнату заведующий.
– Ты один? – спросил он. – Тем лучше. Слушай, завтра прилетает Асташев. С ним будут Бондарев и Гончук. В общем…
Савич замолчал, подошёл к лабиринту, по которому бегал Рокки, отыскивая кусочек брокколи, его любимого лакомства, и взял зверька в руки. Тот засучил лапками, вырываясь.
– В общем, – задумчиво продолжил Алексей, – улики надо убрать.
Марк не понял:
– О каких уликах ты говоришь?
– Об этих! – Савич кивком указал на Рокки. – Марик, нас прикроют, если узнают, что только один грызун получился таким, каким надо. Возможно, на время закроют, но сколько продлится это время: месяц? год? пять лет?
Хомокрыс извернулся и укусил Алексея за палец.
– Вот же тварь! Он ещё и агрессивный, – выругался Савич и сунул зверька в клетку. Вытащил из кармана тонкую пачку бумажных платков, промокнул кровь и сказал, морщась от боли: – Заканчивай занятия, его надо убрать.
– Хорошо, сейчас унесу.
Марк взял клетку и пошёл было к выходу, но Алексей остановил:
– Ты не понял. Убрать – это сделать эвтаназию и сжечь в крематории вместе с другими опытными образцами, если они ещё остались в морозилке. Надо уничтожить все улики.
– Это глупость. Всех улик ты не уничтожишь: есть видеозаписи, документы, журналы… Ты ведь отправлял отчёт Асташеву.
Савич помолчал, трогая отполированным ногтем беговое колесо, потом признался, что Асташев получил такой отчёт, какой был нужен.
– Для твоего отдела завтра будет выходной день. Асташева я заболтаю, а ты поможешь. Надеюсь, они не будут соваться ко всем и каждому с дурацкими вопросами.
Марк всё понял ещё в ту минуту, когда Алексей сказал: «…его надо убрать», и спрашивал скорее для того, чтобы выкроить время на обдумывание.
– Вот, возьми. – Савич положил на стол коробочку с двумя шприцами. – Прошу, сделай всё.