Он кивнул и пошёл к выходу, без тени сомнения, что всё будет как надо.
– Я не могу, – сказал Марк в спину Алексею.
– Почему? Ты занят? – обернулся заведующий. Несколько мгновений он смотрел на заместителя, и вдруг на лице мелькнуло удивление, а потом презрительная гримаса. – А-а-а, я понял… Это просто лабораторный подопытный хомяк. Давай всех будем жалеть, давай! Иди в виварий и открой клетки, выпусти несчастных на волю!
– Замолчи! Ты слишком много себе позволяешь!
Толкачёв мог бы сказать, что Рокки – не обычный грызун из вивария, он умный, ручной, имеет кличку, доверяет людям, а ему, Марку, особенно; что подделывать результаты эксперимента – преступление, что он доложит Асташеву обо всём, давно пора это сделать, что у Савича всё равно не получится замести следы. Но вместо этого проговорил:
– Я заберу его, Рокки здесь не будет.
– Куда заберёшь? Ты видел, что он агрессивен, он укусил меня. Первое и главное правило: роботы должны быть безопасны для людей, а Рокки – биоробот. Я по инструкции должен его умертвить. Это приказ, так тебе понятно?
– Понятно. У крыс развита интуиция, а у Рокки она обострена. Он чувствует, что ему грозит опасность, и защищается как может. Иди… я сделаю всё, что сказал.
Савич потоптался у двери и молча вышел. Не то чтобы он не доверял заместителю, но заглянув в отдел «B» и решив попутно кое-какие вопросы, заведующий зашёл в свой кабинет, пробежал пальцами по клавиатуре и включил видеонаблюдение.
Марк сидел ссутулившись, перед ним на столике лежали пустые шприцы, а в коробочке – мёртвый зверёк с поджатыми лапками.
– Вот и ладушки… – пробормотал Савич, наблюдая, как Толкачёв закрывает коробочку, берёт её и выходит из комнаты. – Вот так правильно, а то развёл сопли: не могу, не могу…
Он поморщился, осторожно потрогал укушенный палец. Разыскал в столе бактерицидный пластырь и заклеил ранку.
…Марк забрал из морозилки компромат и спустился в подвал, где находилась кремационная печь.
Сотрудник в голубой блузе и брюках, кажется, Олег, обернулся и вопросительно посмотрел поднял брови.
– Савич распорядился, – сказал Толкачёв и поставил на выдвижную платформу две коробки: маленькую и побольше.
Олег бросил скептический взгляд на коробки и отказался включать печь из-за такого объёма.
– Вы не поняли, Олег, это Савич распорядился. Так надо, – стал убеждать Марк.
– Я вообще-то не Олег, а Давид, – хмуро бросил парень.
Он почесал нос тыльной стороной руки, заворчал на заведующего, отдающего странные приказы, но кнопку на панели нажал. Платформа загудела, и коробки скрылись в загрузочном окне.
Марк постоял недолго, посмотрел на белые кафельные бока печи и побрёл к лестнице.
…Он вернулся домой вечером, когда Болтун накрывал на стол, а взволнованная Виталина сотый раз набирала номер мужа. Марк вошел в гостиную и поставил на стол большую коробку в обёрточной бумаге.
– Дорогой, ты почему не отвечал?
– Извини, я забыл забрать у этого монстра телефон на выходе, – со странной улыбкой сказал Марк.
– Пап, что это? Зачем? – Ефим стал разрывать скреплённую липкой лентой серую бумагу. Под ней оказалась проволочная клетка.
– Так получилось, что теперь у нас новый жилец. Прошу любить и жаловать.
Марк достал из кармана пиджака взлохмаченного Рокки и передал в подставленную Болтуном ладонь.
– Питомец… – прошептал робот и растянул силиконовые губы в счастливой улыбке.
– Рокки? Зачем ты его принёс? – изумилась Вита.
Марк тяжело опустился в кресло:
– Потом, всё потом… я очень устал…
***
– Это они, – сказал Савич, разглядев в небе маленькую запятую вертолёта. – Идём встречать. Дай бог чтобы всё прошло гладко.
Марк с хмурым лицом шагал за шефом по непривычно пустому коридору лаборатории. У кое-кого из сотрудников обнаружились отгулы, которые было необходимо отгулять, кого-то отправили на диспансеризацию, кого-то в командировку.
Асташева и его замов непривычная тишина и малолюдность почему-то не удивляла. Они заглянули во все отделы, осмотрели резервуары, понаблюдали за Персиком, таращившим глаза-бусинки.
– Персик очень сообразителен, – нахваливал Савич, – сейчас Толкачёв покажет, как хомячок проходит лабиринты, он освоил все. Марк, пожалуйста…
– Гм… хорошо. Ну а как обстоит дело с питанием? – поднял на лоб очки директор.
– Замечательно обстоит. Мы кормим их… его раз в три дня.
– В четыре, – кашлянув, поправил Марк.
Савич слегка смутился и сделал вид, что запамятовал:
– Да, в четыре, я забыл. Совсем скоро можно будет приступить к созданию ксено-животных покрупнее, например, кошек.