— Руки на дерево. Расставь ноги.
Она услышала мягкий шелест одежды, когда встала в позу, а затем его рубашка упала на ветку дерева. Мгновение спустя она почувствовала его тёплую, твёрдую грудь на своей обнажённой спине. Она опустила руки, намереваясь снять рубашку и лифчик, чтобы они не были скомканы у неё под мышками, но он тихо предупредительно зарычал позади неё.
— Нет, bella (*красавица, итал., прим.перев.). Я не буду рисковать тем, что кто-то может прийти и увидеть то, что должен видеть только я.
Она почувствовала, как его слова вибрируют в её теле и оседают тёплым давлением в лоне. Его твёрдость скользнула между её ног, пирсинг эротично обжёг её клитор, и она мгновенно поняла, для чего нужна штанга.
— О! — Инстинктивно она покачала бёдрами, пытаясь угнаться за скользким ощущением. Руки Рокко погладили её вдоль тела до груди, и он ущипнул и покрутил её соски через одежду, когда он толкнулся между её ног, сводя её с ума в поисках освобождения от бури желания, которая поглотила её.
— Рокко. Пожалуйста. Я не мог… Мне не... не нравится так. Я хочу тебя видеть. Я хочу прикоснуться к тебе.
Он осыпал поцелуями её плечо.
— Я долго не протяну. Мне нужно, чтобы ты была готова для меня.
— Я была готова с тех пор, как поняла, что такое готовность.
С тихим стоном он отстранился и развернул её. Его рука нырнула ей под юбку, скользнув по клитору к входу. Она дёрнулась от его прикосновения, и он замер.
— Расслабься, dolcezza (*сладкая, итал., прим.перев.). Я хочу чувствовать тебя.
Она прикусила губу, когда он просунул палец внутрь. Он казался толстым и чужим, и она напряглась вокруг него. Если его палец казался большим, каким она почувствует его член?
— Ты такая мокрая. Такая тугая. — Он протолкнул палец глубже, и её глаза наполнились слезами от удовольствия.
— Это приятно.
— Так будет лучше. — Он убрал палец и заменил его двумя, слегка согнув их, чтобы потереть чувствительное место на её внутренней стенке.
— Ох! — Она схватила его за плечи, тяжело дыша. — Не останавливайся, Рокко. Не останавливайся.
Он двигал пальцами внутрь и наружу, сохраняя устойчивый ритм, пока скользил влагой вверх и вокруг её клитора, добавляя интенсивности к ощущениям, пока она не подумала, что её колени подогнутся.
— Я хочу почувствовать, как ты кончаешь, — тихо сказал он. —Я хочу, чтобы ты кончила мне на руку.
Она тоже этого хотела, хотела избавиться от напряжения в своём теле. Но не так, как сейчас.
— Я хочу, чтобы ты был внутри меня в первый раз, когда я кончу вот так. Я хочу чувствовать тебя. Я хочу, чтобы мы были близки так, как никто другой не может быть близок.
Он отстранился, оставив её страдающей и опустошённой. Пока её сердце билось в бешеном ритме, он вытащил из заднего кармана презерватив и надел его, осторожно накатывая на свой пирсинг. Его руки скользнули под её задницу, и он приподнял её, прижимая к грубой коре дерева, и она обхватила ногами его бедра.
Sei la mia vita (*ты моя жизнь, итал., прим.перев.), — пробормотал он. — Il mio unico vero amore. Sei piùbella di un angelo (*Моя единственная настоящая любовь. Ты больше, чем ангел. — итал., прим.перев.).
— Мне нравится, когда ты говоришь по-итальянски, — прошептала она и сказала ему по-итальянски, что он тоже был всем в её жизни. Она никогда ни к кому не испытывала такого жара и тоски. С того дня, как она встретила его, она знала, что он всегда будет частью её жизни.
Головка его члена коснулась её входа, и она раздвинула ноги.
— Ты моя, Грейс Кристина Мантини, — тихо сказал он. — И теперь ты всегда будешь моей. — Он вошёл в неё медленно, дюйм за дюймом, давая ей возможность привыкнуть к его размерам. Но когда его пирсинг коснулся чувствительного места внутри неё, которое он так нежно поглаживал, она громко ахнула.
— Моё плечо. — Его голос был грубым, хриплым, напряжённым от сдерживания, жилы на шее резко выделялись. — Кричи мне в плечо.
— Я не буду кричать.
Его руки сжались на её бёдрах, и он вошёл в неё жёстко и глубоко.
— О, нет. Ты будешь. И когда ты это сделаешь, я хочу услышать своё имя.
Он снова вышел, и на этот раз, когда он толкнулся, её мир разлетелся на миллион звёзд, разжижая её тело от удовольствия. И она закричала. Как он и говорил, она так и сделала.
— Рокко!
* * *
—Грейси?
Она стряхнула с себя воспоминания, оглянулась через плечо на обеспокоенное лицо Рокко.
— Тебе нужна ещё какая-нибудь помощь?
Рокко. Он действительно был здесь. Его руки были на её коже. Его дыхание было тёплым на её шее. Он оберегал её, когда мир катился к чертям, и она, возможно, только что потеряла единственную семью, которая у неё была.
Должно быть, она издала какой-то звук, потому что внезапно оказалась в его объятиях, уткнувшись лицом ему в грудь, его сердце билось сильно и ровно под её щекой.
— Я найду их, — тихо сказал он, отвечая на её невысказанное беспокойство. Но она не была удивлена. Он знал её. Он знал её и понимал так, как никто другой никогда не понимал.
Когда она обняла его, чтобы крепче прижать к себе, прильнула к нему всем телом, она почувствовала его твёрдое возбуждение под джинсами. Возможно, он был более холодной и жёсткой версией мужчины, которого она оставила позади, но она испытывала небольшое удовольствие, зная, что какая-то часть его все ещё хотела её, даже несмотря на то, что она была сломлена и покрыта шрамами.
— Тебе лучше принять душ. — Его голос был низким и хриплым, когда он отпустил её. — Я приготовлю немного кофе.
А потом он исчез.
Чувствуя себя немного менее дезориентированной, Грейс сбросила остальную одежду, как только за ней закрылась дверь. Она включила душ и шагнула под обжигающие струи. Крепко зажмурив глаза, чтобы не видеть крови, она нанесла на кожу гель для душа, который нашла в углу ванны, окутываясь его знакомым ароматом. Туман начал рассеиваться в её мозгу, но независимо от того, насколько сильно она увеличивала температуру, онемение не проходило.
Когда она закончила, то обнаружила огромную футболку, сложенную на раковине, а также большое пушистое полотенце. Вытершись, она надела лифчик и трусики и натянула футболку через голову. Она ниспадала до верхней части бедра, достаточно длинная, чтобы быть приличной, но слишком короткая, чтобы ходить в ней.
Когда она вышла из ванной, Рокко разговаривал по телефону, глядя на улицу из окна гостиной. В его позе не было ни неуверенности, ни извинений, ни вопросов о том, как он вписывается в общую схему вещей. Он владел этим миром. Доминировал над ним так, как не доминировал раньше. Разница между мальчиком и мужчиной.
Он повернулся, и его взгляд скользнул по её телу, задержавшись на обнажённых бёдрах.
— Планы изменились, — сказал он в трубку. — Ты будешь стоять на страже в коридоре снаружи у двери. Позвони Паоло и скажи ему, чтобы он следил за улицей. Вы не входите в квартиру. Ты понял это?
Грейс нашла свою сумочку на столике у двери и достала телефон.
— Ты сообщаешь своему парню, где ты находишься? — резко спросил Рокко.
— Я пишу Итану, чтобы он принёс мне какую-нибудь одежду.
— Итан. — В его голосе безошибочно угадывалась горечь.
— Да.
Его челюсть сжалась.
— У тебя с твоим парнем, есть ещё какое-нибудь место, куда вы могли бы пойти, пока я не разберусь с этим делом?
— А я не могу остаться здесь?
— А он не будет против? — Страдальческое выражение появилось на его лице.
— Нет. Зачем ему это?
Рокко нахмурился.
— Потому что, если бы наши позиции поменялись местами, я бы ни за что, чёрт возьми, не позволил тебе остаться с ним или с любым другим мужчиной, если уж на то пошло. Нет, Блядь. Ни за что!
Грейс села на холодный чёрный кожаный диван и потёрла лицо руками, пытаясь рассеять остатки тумана, который так мешал воспринимать всё происходящее.