Тем временем в 20 километрах севернее взбунтовавшегося города на учебном полигоне проходили штатные занятия частей 2-го танкового корпуса Войска Польского. На заседании Политбюро ПОРП было принято экстренное решение: двинуть на город танки корпуса. Танковую дивизию возглавил вице-министр национальной обороны генерал Станислав Поплавский[142]. Танки генерала Поплавского были встречены бутылками с зажигательной смесью. Несколько боевых машин сгорели. Но танкисты задачу выполнили — захватили центр Познани, главнейшие перекрёстки улиц и важнейшие здания и учреждения. Вечером 30 июня танки из города вывели. В места постоянной дислокации вернулась также бронетехника Северной группы войск, поднятая по тревоге и походными колоннами вытянувшаяся в направлении Варшавы.
Хрущёв в те дни вёл интенсивные консультации и с Политбюро, и с главами дружественных государств. Вскоре было принято решение силу не применять. Уже назревал конфликт в Венгрии. Демократия после только что прошедшего XX съезда КПСС пьянела от свежего воздуха улиц больших городов. Всего через несколько месяцев, осенью, маршал Конев с 60-тысячным корпусом в ходе операции «Вихрь» проведёт осаду Будапешта и железной рукой подавит бунт.
Во время польских волнений Рокоссовский тоже был настроен решительно. Но похоже, пролитая в Познани кровь остановила противостоящие стороны. По официальным данным, в результате столкновений и перестрелок 74 человека были убиты (55 человек погибли непосредственно в ходе перестрелки, 19 человек впоследствии умерли от ран); из этого числа гражданских лиц — 66, работников управления безопасности — три, милиционеров — один, солдат Войска Польского — четыре. Ранены 575 человек гражданских, 15 работников управления безопасности, пять милиционеров, 37 солдат.
Правительственная комиссия, расследовавшая познан-ское возмущение, признала основной причиной экономические трудности. При этом никаких следов внешнего влияния на события обнаружено не было. Холодная война между странами социализма и Западом шла по всем фронтам, в том числе и экономическому.
Разлад, как правило, всегда начинается внутри системы. Вот секретное донесение советника посольства Советского Союза в Варшаве Д. И. Заикина — отчёт о беседе с Рокоссовским 1 октября 1953 года: «Во время приёма, устроенного Послом КНР в Варшаве по случаю Национального праздника Китайской Народной Республики, имел краткую беседу с тов. Рокоссовским. Говоря о военных советниках, советских специалистах, командируемых в польскую армию Правительством СССР по просьбе Правительства Польской Народной Республики, т. Рокоссовский шутя заявил, что он сам бы хотел быть главным военным советником, так как это определило бы срок его пребывания в Польше.
Своё желание уехать из Польши маршал Рокоссовский мотивирует длительным пребыванием в этой стране и теми трудностями, которые создаются ему в работе. Маршал Рокоссовский заявил, что в Польше умеют создавать такие условия, при которых трудно работать.
Причину этого он объясняет тем, что в своё время он поставил в ЦК Польской объединённой рабочей партии вопрос о необходимости произвести в Войске Польском некоторые замены и перестановки, в частности в Политуправлении Польской армии и других её важных инстанциях, где в нарушение партийного подхода к подбору кадров таковые были укомплектованы по национальному и семейному признаку из лиц еврейской национальности. Такой неправильный подбор кадров мешал укреплению Польской армии. Хотя оздоровление личного состава политуправления и других инстанций Польской армии, заявил т. Рокоссовский, проводилось с одобрения ЦК ПОРП, некоторые руководящие партийные работники, оказывающие влияние на тов. Берута, резко изменили своё отношение к тов. Рокоссовскому.
В беседе тов. Рокоссовский сказал, что тов. Берут хороший человек, но является весьма податливым и в определённой степени отражает мысли тех лиц, которые относятся к тов. Рокоссовскому недоброжелательно. К этим лицам тов. Рокоссовский относит Бермана, Минца, Замб-ровского.
Тов. Рокоссовский считает, что именно в связи с недоброжелательным отношением к нему у польских товарищей возникла идея пригласить снова в Польшу бывшего генерал-полковника Корчица[143], находящегося в настоящее время в СССР. Это объясняется, по мнению тов. Рокоссовского, тем, что его в Польше некоторые лица считают представителем Москвы, а Корчица считают своим лицом, которое в первую очередь заботится об интересах Польши. О Корчице тов. Рокоссовский отзывался весьма отрицательно».
Рокоссовского уже тяготил маршальский мундир Rodzinny Polska. Вот когда он понял, что давно уже не поляк. За годы войны ему, отсидевшему три года в «Крестах» под следствием, никто — ни вышестоящие начальники, ни подчинённые — даже не напомнил о его неблагонадёжности. А здесь, в Польше, на родине, быстро дали понять, что он чужой.
Спустя три месяца, в том же 1953 году, посол СССР в Польше Г. М. Попов писал В. М. Молотову: «В работе ЦК ПОРП и местных руководящих партийных органов допускаются грубые нарушения принципа коллективности партийного руководства. Политбюро ЦК ПОРП собирается редко, обычно раз в месяц. Практическое руководство деятельностью партии и государства сосредоточено в руках узкого круга лиц — т. т. Берута, Бермана, Минца, Охаба, Замбровского. Остальные члены политбюро, в том числе и т. Рокоссовский, мало привлекаются к работе политбюро.
Тов. Берут переоценивает качества некоторых членов политбюро, особенно т. т. Бермана и Минца, в руках которых сосредоточены важнейшие участки партийного и государственного руководства. Тов. Берман, который является фактически заместителем т. Берута по партии, а также ведёт вопросы внешней политики и общественной безопасности, допускает в работе крупные политические провалы и ошибки. Тов. Берман несёт значительную часть ответственности за нарушения норм партийной жизни в ПОРП, запущенность идеологической работы, за извращения партийных принципов в подборе кадров партийного и государственного аппарата. За последние годы имел место ряд фактов побегов за границу и невозвращения оттуда польских дипломатов. Недавно сбежал в Западную Германию крупный работник аппарата общественной безопасности — Святло. Следует заметить, что брат самого т. Бермана — крупный сионист — эмигрировал в Израиль в 1947 г.
В серьёзных недостатках в экономической политике в значительной степени повинен т. Минц, являющийся первым заместителем т. Берута в Совете министров и руководителем Госплана. Наличие диспропорции в развитии промышленности и сельского хозяйства, значительное снижение реальной зарплаты рабочих и служащих, неудовлетворительное решение задач подъёма сельского хозяйства во многом определяется ошибками, допущенными т. Минцем в планировании народного хозяйства. Тов. Минц также допустил засорение аппарата Госплана чуждыми элементами, лицами, связанными с заграницей».
Рокоссовский нужен был Беруту и его ближайшему окружению только на первых порах. Когда власть целиком оказалась в их руках, министра национальной обороны и члена Политбюро ПОРП перестали даже приглашать на совещания. Все главные вопросы, в том числе и касающиеся непосредственно национальной обороны и состояния войск, решались в узком кругу.
Уже к 1955 году стало очевидным, что пребывание Рокоссовского в Польше на посту министра национальной обороны стало тягостным и для поляков, и для самого маршала. Весной 1955 года отставной генерал Зигмунт Берлинг, в то время занимавший должность заместителя министра сельского хозяйства, следуя сюжету общей интриги, направленной против советских генералов и офицеров в Войске Польском, написал письмо в Москву на имя министра обороны СССР Маршала Советского Союза Н. А. Булганина. Конечно, в письме клокотала старая обида польского генерала, недооценённого волевым и энергичным командующим войсками фронта. Но суть письма сводилась к главному: Берлинг жаловался на недостатки министра национальной обороны, обвинял в том, что тот «относится с пренебрежением к своим обязанностям, презирает чувство народа, очень в этом отношении чувствительного», что «у Войска польского нет души, дорога к сердцу солдата закрыта». «Я уверен в том, — подводил черту Берлинг, — что тов. Р. не в состоянии выполнить свои настоящие и будущие задачи. Мне он представляется как беспомощный, блуждающий и мечущийся в потёмках человек». «Письмо Бердинга» писал, по всей вероятности, вовсе не отставной генерал, а политбюро, то есть коллектив единомышленников. А таковой с возвращением в активную политику Владислава Гомулки вокруг нового лидера сформировался мгновенно. Рокоссовский в этот круг не вписывался.
142
143
Имеется в виду Владислав Викентьевич Корчиц, генерал-полковник, бывший начальник штаба Войска Польского. С 1954 года в отставке.