Тем временем и в последующие дни войска 1-го Белорусского фронта вели наступательные бои, имея продвижение два-три километра в сутки при больших потерях.
29 августа 1944 года. Рокоссовский отдал приказ войскам прекратить атаки и перейти к обороне.
Наступательный ресурс ударных армейских группировок был израсходован. Войска устали. Взять такой крупный город, как Варшава, превращённый немцами в мощнейшую крепость с разветвлённой системой обороны, охватывающей ближние и дальние окрестности, — такая задача оказалась для войск 1-го Белорусского фронта просто непосильной. Опыт взятия и зачистки крупных городов Рокоссовский и его штаб имели немалый, вспомнить хотя бы Сталинград. Но там была принципиально иная ситуация: полное окружение частично деморализованных войск, угнетаемых холодом, голодным пайком и неизвестностью. Восстание в Варшаве наступавшим ни сил, ни средств не прибавляло. Повстанцы на контакт ни со штабом фронта, ни со штабами армий не шли.
В один из дней августа Рокоссовский приехал на передовой наблюдательный пункт 2-й танковой армии. НП генерала Радзиевского был устроен на высокой заводской трубе. С неё и без стереотрубы и бинокля Варшава была как на ладони. Город горел. На улицах шли бои.
26 августа 1944 года в Люблине Рокоссовский в беседе с английским журналистом Александром Вертом по поводу происходящего в Варшаве сказал: «Бур-Коморовский вместе со своими приспешниками ввалился сюда, как рыжий в цирке — как тот клоун, что появляется на арене в самый неподходящий момент и оказывается завёрнутым в ковёр… Если бы здесь речь шла всего-навсего о клоунаде, это не имело бы никакого значения, но речь идёт о политической авантюре, и авантюра эта будет стоить Польше сотни тысяч жизней. Это ужасающая трагедия, и сейчас всю вину за неё пытаются переложить на нас. Мне больно думать о тысячах и тысячах людей, погибших в нашей борьбе за освобождение Польши. Неужели же вы считаете, что мы не взяли бы Варшаву, если бы были в состоянии это сделать? Сама мысль о том, будто мы в некотором смысле боимся Армии Крайовой, нелепа до идиотизма».
Это сказано в самый разгар боёв, в известном смысле в пылу, и потому, как мне кажется, заслуживает особого внимания и доверия.
Заграничный поход Красной армии начинался более чем сложно. Мало того что растягивались коммуникации и надо было постоянно подтягивать тылы, но и базы приходилось устраивать в незнакомой местности, где действовали оставленные абвером агенты, диверсанты, разведчики, а также группы и целые формирования, которые к Красной армии относились враждебно: украинские и белорусские националистические формирования, остатки бригады Каминского, всякого рода «бандеровцы», «мельниковцы», «бульбовцы». Немцы, уходя, оставили им достаточные арсеналы оружия и боеприпасов, снаряжение, продовольствие. В лесах и горах были оборудованы базы, схроны. Как только Красная армия заняла западные области Украины и Белоруссии, националистические батальоны (курени) начали активно действовать по тылам советских войск — на дорогах, в населённых пунктах, на станциях и даже в городах.
7 сентября 1944 года. Части соседнего 1-го Украинского фронта завершили начатую 22 августа масштабную операцию по зачистке тылов от националистических формирований. Операцию осуществляли войска НКВД, пополненные бывшими партизанами-ковпаковцами и пограничниками. Поддерживали их три кавалерийских и мотоциклетных полка. Во время операции было ликвидировано 36 вооружённых отрядов УПА и других формирований, насчитывавших 4315 человек.
8 сентября 1944 года. После зачистки тылов войска маршала Конева начали Восточно-Карпатскую наступательную операцию. Цель: разгромить немецкую группировку в Восточных Карпатах и оказать помощь Словацкому национальному восстанию. В какой-то мере войска маршала Конева оказались в схожем положении, с той лишь разницей, что за карпатскими перевалами Красную армию ждали восставшие словаки. Хотя, как вскоре выяснится, противостояния с немецкими войсками не выдержат и они.
В этот день авангарды 3-го Украинского фронта вступили в Болгарию.
Начался заграничный поход Красной армии. Самое ожесточённое сопротивление наши войска встретили в Восточной Пруссии и Польше.
11 сентября 1944 года. 47-я и 70-я армии, часть сил 1-й польской армии при поддержке авиации 16-й воздушной армии вели бой на подступах к Варшаве с целью овладения предместьями Праги.
13 сентября 1944 года. В ночь на 13 сентября части 47-й армии, действуя восточнее Варшавы, ворвались в Прагу. Мосты через Вислу оказались взорванными противником. Все попытки с ходу переправиться на западный берег успехом не увенчались. Не удалось это сделать и разведгруппам.
Ночами самолёты По-2 начали сбрасывать в расположение повстанцев контейнеры с медикаментами, оружием, боеприпасами и продовольствием. До 2 октября, когда восстание капитулировало немецкому гарнизону, наша авиация произвела 4821 самолётовылет. Половина из них — боевые.
Странно вели себя руководители восстания. Казалось бы, овладей мостами, и Красная армия ворвалась бы по ним в Варшаву. Тысячи жизней были бы спасены, а город не подвергся бы таким разрушениям.
В последнее время наблюдался буквально взрыв публикаций по поводу Варшавского восстания. Среди них множество версий, в том числе и такая: антифашистское восстание варшавян было спровоцировано и, по существу, управлялось гестапо. Немцам было выгодно превратить Польшу в некую буферную зону, непроходимую для советских войск, застопорить их наступление, а самую значительную военную силу, Армию Крайову, сделать врагом Красной армии. Отчасти это получилось. Две силы столкнулись. Однако надо иметь в виду, что «гестаповская» версия — всего лишь версия.
Не зря фельдмаршала Моделя называли «гением обороны». Варшавские ворота на Берлин для войск 1-го Белорусского фронта были заперты основательно и, как оказалось, надолго.
В ночь на 16 сентября батальоны генерала Берлинга[133] 1-й польской армии провели десантную операцию с целью форсирования Вислы и соединения с силами повстанцев в районе Чернякув в южных кварталах Варшавы. И тут происходит нечто, что затянуло узел ещё одной загадки восстания: за сутки до переправы, согласованной со штабом повстанцев, Бур-Коморовский сдал немцам единственный проход, соединяющий район боёв с центром города и штабом Армии Крайовой. Об изменении ситуации ни в штаб 1-й польской армии, ни в штаб 1-го Белорусского фронта польский генерал не сообщил. В результате десантные группы пытались высадиться на участки, занятые немецкими войсками. На командный пункт 1-й польской армии в район Зелена в Праге утром 16 сентября прибыли маршалы Рокоссовский и Жуков для координации действий наступающих частей и поддерживающих их авиации и артиллерии. 16–19 сентября, пока шли атаки, на плацдарм было переправлено до шести батальонов 1-й польской армии и красноармейцев. Выжившие потом вспоминали, что такой яростной схватки не знали ни до этой высадки, ни после неё. 22 сентября пал последний плацдарм. Поляки потеряли во время боёв за плацдармы 6500 человек, Красная армия — около десяти тысяч человек.
Вскоре Бур-Коморовский начал переговоры с командующим боевой группой «Фон дем Бах» обергруппенфюрером СС Эрихом фон дем Бахом-Зелевски. Фон дем Бах-Зелевски, убеждённый нацист, член НСДАП с 1930 года, участник «ночи длинных ножей», в начале войны против СССР занимавший пост высшего руководителя СС и полиции в оккупированных районах Центральной России и Белоруссии, отличался буквально садистской жестокостью в акциях, проводимых германскими оккупационными властями против местного населения занятых территорий и партизан. После массовых расстрелов и расправ в Риге, Минске, Могилёве и брянских лесах он некоторое время провёл в психиатрической лечебнице после сильного нервного расстройства и тяжёлой депрессии. Варшавское восстание он, к тому времени основательно подлечившись, подавлял с присущей ему энергией, изобретательностью и жестокостью. Карательные батальоны и немецкие войска, введённые в Старый город, разрезали кварталы на «повстанческие острова», изолировали их и затем зачистили. Боевая группа «Фон дем Бах» насчитывала до 25 тысяч человек. В неё входили части дивизии «Герман Геринг», охранный полк вермахта, зондерполк СС «Дирлевангер», а также подразделения коллаборационистов — предателей из числа бывших советских военнослужащих и граждан, 5-й кубанский казачий полк полковника Бондаренко, два батальона Восточно-мусульманского полка СС, сводный полк 29-й гренадерской (1-й русской, сформированной на основе бригады Каминского) дивизии СС под командованием майора Фролова. А также несколько батальонов Казачьего Стана, 631-й украинский полицейский батальон «шуцманшафт», впоследствии вошедший в дивизию СС «Галичина», полицейские отрады и части, сформированные из уроженцев Галиции, считавших себя этническими украинцами, Украинский легион самообороны (31-й батальон СД), 13-й Белорусский полицейский батальон. Многие солдаты, унтер-офицеры и офицеры этих и других формирований, участвовавших в подавлении восстания, были награждены Железными крестами.
133