Старый город пал 2 октября. Бур-Коморовский и фон дем Бах-Зелевски пожали друг другу руки (существует даже фотография, запечатлевшая это историческое мгновение), и около 17 тысяч повстанцев сложили оружие. Группа непокорных во главе с полковником Зиемски вышла с оружием через подземные каналы на окраины Варшавы и растворилась в окрестных лесах.
В 2009 году Бюро национальной безопасности Польши выпустило обширный доклад, опубликовав его сразу на многих языках мира, в том числе на русском и английском, в котором говорилось: «Цель повстанцев состояла не только в освобождении столицы Польши от армии Третьего рейха, но также в нарушении согласованного СССР, США и Великобританией в Тегеране в 1943 году разделения Европы».
Ах, политика… Ах, политики… Ах, защитники целостности послевоенной Европы…
Вряд ли кто из варшавян в августе 1944 года вышел бы на баррикады, если бы им сказали, что они будут драться не за свою столицу и свою свободу, а за «нарушение согласованного СССР, США и Великобританией в Тегеране…» ну итак далее…
Долгое «стояние» перед Варшавой Рокоссовскому ещё аукнется. После войны. В Польше.
Хроника боёв свидетельствует об обратном: Рокоссовский не стоял перед своим родным городом, он пытался его освободить, атаковал, выискивая в обороне противника слабые места. Но слабых мест не оказалось. Модель прочно захлопнул перед Рокоссовским ворота на Берлин, свободно и удачно маневрировал моторизованными и танковыми резервами. Рокоссовский же таковых не имел. Напомним: в конце июля в боях на подступах к Варшаве фактически были потеряны два танковых корпуса — 3-й и 8-й гвардейские танковые корпуса были разбиты во встречном танковом сражении. В 3-м гвардейском корпусе погибли два командира танковых бригад, сгорели десятки экипажей. Корпус потерял 284 боевые машины. По немецким данным — на 53 бронеединицы больше. Подбитые танки были отбуксированы в тыл, где ими тут же занялись передвижные ремонтно-механические мастерские. Однако в строй танки и САУ возвращались медленно. Рокоссовский был лишён подвижного резерва. Надо признать, что в какой-то период, пусть на непродолжительное время, Модель одержал верх над своим соперником.
23 сентября 1944 года. В телефонном разговоре с Верховным главнокомандующим Рокоссовский решительно высказался за прекращение активных боевых действий в направлении Варшавы. Жуков его поддержал. Сталин с предложением маршалов согласился. 1-я польская армия перешла к обороне на восточном берегу Вислы. С западного берега, с некоторых плацдармов, эвакуированы последние подразделения.
4 октября 1944 года. После часовой артподготовки противник нанёс мощный удар по порядкам 65-й армии. После ликвидации плацдармов в районе Праги немцы решили сбросить войска 1-го Белорусского фронта и с других плацдармов. На отдельных участках части 65-й армии были прижаты к берегу, и только своевременный и интенсивный огонь артиллерии, поставленной на прямую наводку на восточном берегу, спас пехоту от неминуемой гибели. Чтобы облегчить положение Батова и сохранить плацдармы, Рокоссовский ввёл в бой фронтовые средства усиления — истребительно-противотанковые дивизионы и танковые бригады. Отбив контратаку, Батов перегруппировал свои силы и после небольшой передышки при поддержке штурмовой и бомбардировочной авиации провёл удачную атаку. Плацдарм был значительно расширен.
Бои в Польше с первого же дня приняли ожесточённый характер. Немцы сопротивлялись всё яростнее по мере приближения фронта к границам рейха.
Бойцы на передовой, радуясь короткой передышке, играли на трофейных аккордеонах и пели частушки:
Глава двадцать пятая
2-Й БЕЛОРУССКИЙ
Не дать возможности противнику планомерно отходить на заранее подготовленные рубежи…
Войска ремонтировали технику. Получали пополнение. Отдыхали. А штабы армий уже разрабатывали планы новых атак, которые складывались в предстоящую фронтовую операцию. Удар предполагалось нанести одновременно с двух плацдармов — с Пултуского на Нареве в обход Варшавы с севера и с Вислинских плацдармов в направлении на Познань с охватом Варшавы с юга.
Рокоссовский уже начал объезжать армии, чтобы проверить их готовность выполнить предстоящую задачу. Вечером 12 ноября он вернулся в штаб фронта из поездки на Пулавский плацдарм. Вскоре его позвали к телефону. Звонил Сталин. Разговор, который состоялся через минуту, изменил многое. Маршал вспоминал:
«Уже был вечер. Только мы собрались в столовой поужинать, дежурный офицер доложил, что Ставка вызывает меня к ВЧ. У аппарата был Верховный Главнокомандующий. Он сказал, что я назначаюсь командующим войсками 2-го Белорусского фронта. Это было столь неожиданно, что я сгоряча тут же спросил:
— За что такая немилость, что меня с главного направления переводят на второстепенный участок?
Сталин ответил, что я ошибаюсь: тот участок, на который меня переводят, входит в общее западное направление, на котором будут действовать войска трёх фронтов — 2-го Белорусского, 1-го Белорусского и 1-го Украинского; успех этой решающей операции будет зависеть от тесного взаимодействия этих фронтов, поэтому на подбор командующих Ставка обратила особое внимание.
Касаясь моего перевода, Сталин сказал, что на 1-й Белорусский назначен Г. К. Жуков.
— Как вы смотрите на эту кандидатуру?
Я ответил, что кандидатура вполне достойная, что, по-моему, Верховный Главнокомандующий выбирает себе заместителя из числа наиболее способных и достойных генералов, каким и является Жуков. Сталин сказал, что доволен таким ответом, и затем в тёплом тоне сообщил, что на 2-й Белорусский фронт возлагается очень ответственная задача, фронт будет усилен дополнительными соединениями и средствами.
— Если не продвинетесь вы и Конев, то никуда не продвинется и Жуков, — заключил Верховный Главнокомандующий.
Заканчивая разговор, Сталин заявил, что не будет возражать, если я возьму с собой на новое место тех работников штаба и управления, с которыми сработался за долгое время войны. Поблагодарив за заботу, я сказал, что надеюсь и на новом месте встретить способных сотрудников и хороших товарищей. Сталин ответил коротко:
— Вот за это благодарю!
Этот разговор по ВЧ происходил примерно 12 ноября, а на другой день я выехал к месту нового назначения. Маршал Жуков тогда ещё не прибыл. Спустя некоторое время я решил встретиться с ним и попрощаться с товарищами.