- Основная причина, Вальтер, заключается в том, что русские нас обхитрили. - Буш отошел на несколько шагов, чтобы видеть собеседника целиком. В связи с отстранением от должности он чувствовал некоторую неприязнь к своему преемнику, оказавшемуся в этот момент более удачливым.
- Спасибо, Эрнст, за откровенность, - едва усмехнулся Модель.
- Я верил нашей разведке. - Буш подошел к карте, висевшей на стене. - Основной удар мы ждали в районе Рогачева^ Я надеялся, если русские будут сильно наседать, я переброшу туда силы с других участков. К этому все было готово. Как мы и предвидели, они бросили в прорыв две армии*
- Так почему ты не осуществил свой замысел? - спросил Модель, смакуя коньяк.
- Русские перепутали мне все карты.
- Не укладывается в голове, как это могло случиться? - повысил голос Модель, давая понять, что Буш виноват в провале операции.
- Русские нанесли одновременно второй, мощный удар, -продолжал Буш, обращаясь к карте. - Он был нанесен не в районе Паричей, где у нас был хорошо укрепленный район, а в другом направлении.
Буш замолчал и прошелся по комнате. Модель встал, начал рассматривать карту.
- Они что, высадили в тылу десант? ■
- Нет, они вылезли, как черти, из болота и зашли нам в тыл, - с огорчением произнес Буш и протянул руку к карте. -Здесь сплошные дремучие леса, зыбкие трясины... Рокоссовский сумел переправить здесь не только пехоту, но и технику. Это невероятно, но факт остается фактом - он нанес здесь мощный удар. Рокоссовский это сделал вопреки всем ожиданиям. - Буш повернулся так, что Модели» был виден коротко подстриженный седой затылок и яйцевидная плешь на макушке головы фельдмаршала. - Я тебе не завидую, Эрнст: Рокоссовский - очень хитрый противник. А тебе с ним предстоит воевать.
- Все говорят «Рокоссовский, Рокоссовский», - Модель сел на диван рядом с Бушем. - Когда я стажировался в русской военной академии вместе с Манштейном и Боком, такой фамилии я даже не слышал. - Модель чуть отодвинулся, чтобы не дышать в лицо Бушу. - Что это за птица?
- Это птица высокого полета, - сказал Буш, наполняя рюмки коньяком. - Ему около пятидесяти лет, поляк, воевал на стороне красных во время революции. Воевал под Москвой, под Курском. Я уже не говорю о Сталинграде. Это он разделался с Паулюсом. - Буш замолчал, взял в рот кусочек шоколада. - Самое странное заключается в том, что Рокоссовский был репрессирован. Три года тюрьмы никак не повлияли на его патриотический дух.
- Да, таких людей трудно понять, - произнес Модель, закуривая. - В них есть что-то такое, что не поддается нашей логике.
- Как ты думаешь, Вальтер, почему наша лучшая в мире армия терпит одно поражение за другим? - Каждую фразу Буш произносил так, будто ему было тяжело ворочать языком.
- Ее довели до этого безголовые генералы из окружения фюрера, - с раздражением произнес Модель. - Они вводят его в заблуждение. Чем дольше тянется война, тем лучше они себя чувствуют. Они ведь не кормят вшей на передовой, а живут в особняках и получают награды первыми. - Он повернулся к Бушу и с пафосом произнес: - Запомни, Эрнст, скоро придет время -фюрер позовет нас, и только мы спасем Германию от поражения! Да, да, только мы!
- Вальтер, с тобой можно разговаривать откровенно, - неуверенно произнес Буш, поднимаясь. - Только чтобы разговор был между нами?
- Конечно, Эрнст, конечно, слово офицера.
- Я имел честь присутствовать на совещании 14 июня 1941 года, - начал тихо Буш, расхаживая от одного окна к другому. - Тогда Гитлер собрал в Берлине всех командующих группами армий, чтобы обосновать решение о нападении на Россию и выслушать доклады о завершении Подготовки к войне. Гитлер сказал, что не может разгромить Англию. Поэтому, чтобы прийти к миру, ему необходимо добиться победоносного окончания войны на материке. Чтобы создать себе неуязвимое положение в Европе, надо разбить Россию. На мой взгляд, изложенные им причины, вынудившие начать войну с Росси: ей, были неубедительными.
- Ты пришел к такому выводу сейчас или ещё тогда?
- Тогда я был на стороне фюрера.
- А теперь? - сверкнул на него глазами Модель.
- Хайль Гитлер! - поднял руку Буш.
- Говори дальше, - ijaK-то непроизвольно вырвалось у Мо-деля.
- Ты, Вальтер, опытный военный и знаешь, к чему приводит недооценка противника.
- Так, так, - сказал Модель и подошел к окну.
- Гитлер'не верил ни в донесения о военной мощи огромного государства, ни сообщениям о возможностях промышленности и, если хочешь, прочности государственной системы России. Для военного времени она оказалась незаменимой.
- Я не могу согласиться с тобой, Эрнст. Я верю в гений Гитлера! - сказал Модель. - Я до сих пор неуклонно выполнял его приказы и буду их выполнять. Я стал солдатом для того, чтобы защищать отечество. Я честно исполню свои обязанности до конца*.
В дверь постучали. Оба фельдмаршала, вытянув шеи, устре-милй взгляд на генерала, стоявшего на пороге.
- Господин фельдмаршал, разрешите доложить?
- Докладывайте, - поднялся Модель.
- Вчера, 29 июня, командующему 1-м Белорусским фронтом русских Рокоссовскому присвоено воинское звание «маршал», -заглядывая в папку, произнес генерал. - Танки Рокоссовского находятся в пятидесяти километрах отсюда. По нашим расчетам, они могут быть здесь через 2-3 часа.
- Это черт знает что такое! - взорвался Модель. - Начальника штаба ко мне!
- Нам пора отсюда уезжать, Вальтер, - сказал Буш, когда начальник штаба ушел. - Дела передам в дороге.
Через несколько минут машины фельдмаршалов под усиленной охраной уходили по дороге на Брест.
Глава двадцать третья 1 .
Итак, войска правого крыла 1-го Белорусского фронта к середине июля ушли далеко вперед, а теперь пришла пора показать себя левофланговым армиям. 7-го июля Ставка утвердила план Люблинско-Брестской операции. Замысел маршала Рокоссовского заключался в том, чтобы уничтожить брестскую и люблинскую группировки противника ударами войск фронта в обход Брестского укрепленного района с юга, севера и, продолжая продвижение на варшавском направлении, выйти широким фронтом на рубежи реки Вислы. 18 июля пять общевойсковых армий, танковая и воздушная армии левого крыла фронта перешли в наступление и уже 20 июля вышли к Западному Бугу на границу.
Рокоссовский оставался самим собой - он постоянно находился в войсках. На пыльных фронтовых дорогах его походный, защитной окраски автомобиль видели и пехотинцы, и летчики, и артиллеристы.
К вечеру 22 июля командующий фронтом приехал на берег Западного Буга, где на хуторе размещался временный КП фронта. После ужина на стол легли радиограммы, телеграммы, донесения о перехватах радиоразговоров противника.
Из донесений стало ясно, что наиболее тревожная обстановка у Батова. Его соединение выдвинулось далеко на запад. Слева войска Лучинского и справа войска Романенко отстали на десятки километров. «Это что за близорукость? Неужели они не видят, что фланги 65-й армии открыты?» - мелькнула мысль у Рокоссовского. Он тут же наткнулся на радиоперехват: «Командир пятой танковой дивизии СС «Викинг» Галла ведет радиопе-реговор с командиром четвертой танковой дивизии Петцелем. Галл - в Высоколитовске, Петцель - в Вельске. Готовятся в четыре ноль-ноль нанести по нашим войскам встречные удары и соединиться в районе Клешелей».
Рокоссовский связался с Батовым.
- Павел Иванович, что делается в ответ на замысел немецких генералов?
- Вывожу КП из Клешелей в Гайновку. Войска готовлю для отражения танков. Сил мало, резервов нет..
- Держись на занимаемых рубежах. Помощь будет оказана.
Из армии Романенко командующий фронтом направил к Батову стрелковый корпус и танковую бригаду. К утру он получает радиограмму от командарма: «Артиллерия не в силах сдержать удар бронированного кулака. Сто танков с севера и сто танков с юга». Рокоссовский радирует: «Сжать основные силы армейской группировки к центру, оставить часть территории, сократить линию фронта и занять круговую оборону».