* «Один эскадрон против полка и двух батарей?.. Маловато! Но один эскадрон и две батареи противника - это уже терпимо*. И Рокоссовский повернул эскадрон на батареи. Ударила картечь. Эскадрон, продолжая бешеную скачку, изрубил часть артиллеристов, остальных сбил в кучу. Рокоссовский крикнул колчаковским артиллеристам: «Номера - к орудиям! Огонь по казачьему полку! Вы будете стрелять метко или попрощаетесь с жизнью!* Над батарейцами сверкали кдинки. Картечь заставила казаков повернуть в лес. Потом батарейцы стреляли по селу Вокаринскому, которое взял дивизион Рокоссовского вместе со штабом, обозом и техническими ротами колчаковцев. Потом подошли свои части.
Блистательная удача всегда српутствовала Константину Рокоссовскому, теперь командующему корпусом, - грудь его украшена тремя боевыми орденами и орденом Ленина.
Рейд бригады Рокоссовского во время дальневосточного конфликта, рейд в глубоком тылу у беломаньчжур, захват поезда со штабистами, раскрытие оперативных планов противника и после этого - быстрый марш на Чжалайнор, взятие города и огромного количества пленных - это прямее следствие высоких боевых качеств командира Красной Армии.
В мирное время подготовка Дивизий Рокоссовского на «отлично» - это также результат глубокого осознания своего долга перед социалистической родиной».
Эти слова Валентина произнесла страстно и взволнованно, будто она находилась на трибуне, а в зале ее слушали комсомольские активисты.
- Это все обо мне? - насмешливая улыбка тронула губы Рокоссовского.
- Да, это все о вас! - Валентина окинула взглядом комдива и продолжала читать:
«Рокоссовский - человек могучего сложения, и несколько пулевых ран он лечил в походе, не слезая с коня. Пулю в плече он носил четыре года. Но с пробитой костью ему пришлось лечь в госпиталь на станции Мысовая на Байкале».
- Вы были на самом Байкале? - воскликнула Ольга.
- Да, был, - улыбнулся Рокоссовский. - Даже ловил там омуля. Золотая рыбка, скажу я вам.
- Поехали дальше, - глянув на подругу, сказала Валентина.
«Однажды ночью его разбудили перепуганные сестры и
врач. Бледные, растерянные, они сказали, что на станцию пришло несколько крестьян, бежавших от Унгерна. Потрепанный барон опять собрал отряд и двигается на Мысовую. Рокоссовский живо представил себе всю остроту ситуации: боевых частей в Мысовой нет, Унгерн возьмет станцию, не встретив сопротивления, взорвет тоннели, и тогда надолго прекратится движение по великой сибирской магистрали.
- Выше голову, друзья! - сказал Рокоссовский. - Что можно сделать е ногой, чтобы она не сломалась?
' - Можно, не надевая сапога, прибинтовать ногу к двум дере
вянным палкам.
—Бинтуйте!
Его посадили на тачанку и дали пару костылей. G помощью двух выздоравливающих комбатов Рокоссовский сформировал из сапожников, портных батальон пехоты и взвод конницы. Они заняли позиции. К вечеру подошли главные части барона Унгерна, сотни четыре. Красноармейцы дрались отлично. Потом отряд Рокоссовского преследовал конницу барона, повернувшую к Верхнеудинску.
Младший унтер-офицер Рокоссовский найден и выдвинут революцией, как найдены ею и выдвинуты многие другие таланты страны. Бывший младший унтер-офицер Рокоссовский, подчас командовавший меньшими силами, чем образованные, до зубов вооруженные генералы, исправно бил их, как били их Ворошилов и Буденный, Щаденко и Городовиков - славные красные командиры»*.
- И этот герой сидит рядом с нами! - воскликнула Валентина, восхищенно глянув на комдива.
- Таких командиров, как я, у нас хоть пруд пруди, - рассмеялся Рокоссовский.
- Не скромничайте, - насмешливо проговорила Валентина и с заботливым видом спросила: - Вам еще чаю?
-Не откажусь. -
- А кто такой барон Унгерн? - не удержалась Ольга от вопроса.
- О, это была одиозная личность, - произнес Рокоссовский, -Барон Роман Унгерн фон Штенберг - потомок старинного немецкого рода, с 13 века осевшего в Прибалтике. Унгерн в 20 лет попал на Дальний Восток, увлекся там буддизмом, изучал китайский и монгольский языки. Принимал участие в Первой мировой войне и дослужился до чина войскового старшины. К октябрю 17-го года барон вновь в Забайкалье. Он становится помощником атамана Семенова. А чуть позже сам создал «ино|юд-ческую конную дивизию» и повел беспощадную борьбу с Советской властью. Это был страшно жестокий человек.
- А чего он хотел добиться? - спросила Валентина, не сводя глаз с Рокоссовского. Она наблюдала за переменчивым, живым лицом рассказчика и любовалась им.
- Он хотел восстановить монархическое правление в России. Правда, во время допроса в штабе 5-й армии, которой командовал Уборевич, плененный барон заявил о том, что к судьбе России безразличен и она должна быть оккупирована Японией, так как славяне не способны к государственному строительству.
- А кто поддерживал барона? - спросила Валентина. - Наверно, какой-нибудь уголовный сброд?
- Тут вы ошибаетесь. Ядро его дивизии составляли забайкальские и оренбургские казаки. А они умели воевать.
- Да, мы плохо разбираемся в военных делах, - сказала Ва
лентина. - Я поступаю в мединститут. Там, я думаю, меня просветят и по военным вопросам. • •••
- А разве в комсомоле работать хуже? - спросил Рокоссов- ’ ский.
— Не хуже, но мне больше нравится медицина.
- Валентина, не уводи в сторону разговор, - сказала в сердцах Ольга. Видимо, ей, как историку не только по образованию, но и по призванию, было интересно слушать комдива. Она подсела поближе к Рокоссовскому.—Кроме станции Мысовая, у вас были еще стычки с бароном?
- Да, были.
- Наиболее интересная из них?
- В конце февраля 1921 года барон смог захватить столицу Монголии Ургу (ныне Улан-Батор) и стать диктатором этой страны. А весной он начал готовиться к нападению на Сибирь и Забайкалье.
Ольга понимающе кивнула головой, а Валентина уселась в кресло и с неизменным интересом продолжала наблюдать за Рокоссовским.
~ Угроза вторжения заставила Уборевича принять срочные контрмеры, - говорил комдив. - Мой отдельный кавалерийский дивизион более месяца провел в стычках с казаками Унгерна. В конце мая барон решил направить основной удар на Кяхту. Это важный купеческий город на границе с Монголией. И надо сказать честно, имея превосходство в живой силе и артиллерии, барону удалось потеснить наши полки. Он смог полностью окружить один из наших батальонов. И вот мне выпала честь его выручать. Если б вы видели, какой у меня был высокий, гордый и красивый конь! - При этих словах Рокоссовский оживился^ подтянулся, словно вот-вот собирался вскочить на гнедого анг-ло-дончака и поскакать на выручку товарищам.
- Не повезло нам с тобой в жизни, Ольга, - мечтательно сказала Валентина. - Что мы с тобой видели? Все подвиги соверше-ны без нас.
- У вас еще все впереди. - Рокоссовский поднялся из-за стола, прошелся по комнате. - Кто знает, чем кончится приход фашистов к власти в Германии. - Он, спросив разрешения у дам, закурил и начал дымить в форточку.
- А что было дальше? - спросила Ольга.
- Казаки не выдержали нашего напора и попытались спастись бегством, - продолжал Рокоссовский. - В это время случилась беда. Мой конь споткнулся, пробороздил мордой землю и повалился. Соскочив с лошади, я тут же свалился и сам - пуля пронзила мне ногу. Ординарец подвел мне нового коня, и я, в азарте боя не заметив ранения, продолжал драться до тех пор, пока через верх сапога не начала сочиться кровь. Так я оказался в госпитале на станции Мысовая. А дальше вы все знаете.
- Что вам больше всего запомнилось во время войны? - уточнила Валентина.
К удивлению женщин, Рокоссовский не стал говорить ни о подвигах на поле боя, ни о героическом порыве своих подчиненных, ни о походных трудностях.
- Больше всего мне запомнилось затишье, - сказал он, - когда война, по сути дела, закончилась. Лето. Вечер. Село на русско-монгольской границе. - Рокоссовский уселся за стол и продолжал: - Где-то пиликает гармошка, и закатное солнце золотыми бликами играет на стеклах окон. На улице вдоль наспех скрлочеиных коновязей длинные ряды лошадей, рядом возы с сеном, мешками овса. В воздухе - запахи полей, дыма.