Выбрать главу

– Пол, пообещай мне… пообещай не думать плохо, – продолжал напирать он. – Ты можешь отказаться прямо сейчас, пока еще не поздно, и мы все забудем. Просто сделаем вид, что сюда не ходили. Но если ты согласна, то пообещай, что не будешь думать обо мне плохо. Ты обещаешь?

Полина замерла.

Она посмотрела в лицо друга в новой попытке считать его эмоции и намерения, но увидела лишь прищуренные карие глаза, напряженные скулы и складку между бровями – он ждал ответа.

Полина сглотнула горькую слюну и кивнула.

Она пообещала бы ему все что угодно, потому что любила. Она никогда не думала о нем плохо. Нет, только не о нем.

Костя коротко улыбнулся.

Он взялся за край выступающей доски, приподнял тяжелый настил и оттащил его в сторону. Доски скрывали под собой яму глубиной не меньше трех метров. У самого края торчал конец пластмассовой сантехнической трубы, второй ее конец скрывался под листьями и ветками.

– Больше месяца копал, – признался Костя, – а землю уносил на берег.

Заметив ужас на лице подруги и немой вопрос «Зачем?», он снова заметно занервничал. Не зная, куда деть руки, он прижал их к животу, испачкав грязью рубашку.

– Пол, все будет хорошо… я просто хочу помочь тебе. Хочу помочь. Не думай обо мне плохо… пожалуйста… Пол. Не думай плохо…

Полина попятилась, предчувствуя дурное.

Костя в два шага оказался рядом и обхватил ее за плечи. Он что-то говорил, но она понимала лишь часть слов.

– Ты должна… туда, в яму… Пол… так нужно… ты должна…

Что?

Туда? В яму?..

От ужаса она хотела закричать – господи, как же хотела! – но лишь судорожно, до икоты, вдыхала воздух, наполняясь им и не в силах выдохнуть, рвалась из железной хватки Кости, упиралась босыми пятками в землю, отчаянно сопротивлялась, а он тащил ее к краю ямы.

Тащил и тащил.

«Не хочу! – беззвучно кричала Полина. Кричала где-то внутри себя. – Я не хочу! Оставь меня! Отпусти! Не хочу! Не хочу туда!»

Под ногами обвалилась земля, и Полина ухнула в яму.

Футболка задралась до самых лопаток, натянутая ткань больно врезалась в подмышки. Комья и торчащие корни оцарапали спину и бока. В штанины брюк, под футболку, в волосы – везде забилась земля.

Полина пришла в себя через несколько секунд, уже на дне ловушки. Вскочила и посмотрела наверх, выискивая лицо Кости. Ей нужно было увидеть его, убедиться, что ее падение – всего лишь недоразумение, глупая шутка.

– Пол, так нужно, – прочитала она по тонким, измазанным в грязи губам друга. – Я узнал, что в состоянии сильного страха люди способны на невозможное. Я мечтаю услышать твой голос, а здесь ты научишься кричать. Ты же будешь кричать, Пол? Будешь кричать?

Да, она хотела кричать.

Хотела кричать даже больше, чем дышать, но она не могла, ведь причина ее немоты – не только отсутствие слуха, но и травма голосовых связок. Глухие умеют говорить, смеяться в полный голос, шептать, они могут и кричать, а она безмолвна. Безмолвна навсегда. И даже если Костя вдруг стал бы сдирать с нее кожу, она бы и тогда не издала ни звука.

Полина потянула к нему руки. Горло сжал спазм.

Она открыла рот в попытке хоть что-то произнести. Неподвижные голосовые связки, точно запертые ворота, не поддавались. По глазам Кости она поняла, что из ее рта рвется только тишина.

Полина в панике попыталась вскарабкаться по стене.

Бесполезно. Не достать, не выбраться.

Костя предусмотрел все до мелочей. Друг всегда поражал ее скрупулезностью и рьяной, до жути, целеустремленностью. Он целый месяц рыл яму, чтобы сбросить ее туда.

Рыл яму для нее!

Конечно же, он все рассчитал.

Сверху посыпалась земля – Костя кинул в Полину горсть, потом еще одну.

– Кричи, Пол. Пока ты не закричишь, я тебя не вытащу. Ты обещала не думать обо мне плохо, помнишь? Ты обещала. А теперь кричи. Как только ты закричишь, я сразу тебя освобожу, но сначала тебе надо закричать. Пол, закричи. Пожалуйста.

Полина посмотрела на друга сквозь пелену слез.

Он шутит, он так по-дурацки шутит.

Костя на мгновение исчез из виду, но тут же вернулся и сбросил вниз пакет, тот плюхнулся на изрытое дно ямы.

– Там дождевик и резиновые сапоги. И еще термос с горячим клюквенным морсом, чтобы ты не простудилась.

Полина к пакету не притронулась, зато в полной мере осознала: своей жуткой заботой Костя разрушил ее надежды. Это была не шутка.

– Там еще твой магнитофон. Чтобы записать голос, когда ты закричишь. Хватит хранить чужие голоса, пришло время оставить свой, правда же? – добавил он.

Полина склонилась над пакетом.