Сверху, на свертке из синего прорезиненного дождевика, лежала ее компактная «Электроника», совсем еще новая.
Полина любила записывать на аудиокассету голоса людей в течение дня, родственников, соседей, прохожих. Она не слышала их, но старалась запечатлеть звуки: чужую речь, шум, смех, плач – все, что казалось ей важным.
Многие говорили, что это ненормально, но Полина все равно хранила голоса и шумы. Она лелеяла надежду, что когда-нибудь слух восстановится, и она вернется к своему архиву из десятков кассет, прослушает их.
Как раз сегодня ее очередная шестидесятиминутная кассета была почти заполнена. Оставалось несколько минут свободной пленки.
А может, это судьба и Костя прав: нужно испытать себя страхом настолько, чтобы закричать? Вдруг получится?
– Я оставлю тебя ненадолго. – Костя огляделся и нахмурился. – Ловушки затрещали… ловушки для сатаны. В них какие-то трещотки установлены… я не знал… в них шумит ветер. – Он снова посмотрел на Полину. – Пол, я вернусь минут через десять, ладно? Где-то на трассе веревку потерял. Наверное, она свалилась с багажника, когда мы ехали. Мне надо ее найти. Я быстро.
Полина замотала головой: «Нет, не оставляй меня тут одну!» – вот только во взгляде Кости больше не было вины или тревоги. Он почти не сомневался в том, что поступает правильно.
– Посмотри сюда. Ты знаешь, зачем это? – Парень указал на свисающую с края ямы трубу. – Чтобы ты испугалась сильнее. Здорово я придумал? Подвел воду из озера и перекрыл задвижкой. Если ты не закричишь, я уберу задвижку. Вода польется на тебя сверху и будет заполнять яму. Так ты испугаешься сильнее, а значит, закричишь. Точно закричишь.
«Не оставляй меня! Не оставляй! Если ты оставишь меня, я никогда тебя не прощу!» – жесты Полины, быстрые и эмоциональные, рассекли затхлый воздух ямы.
– Не оставлю. – На лице Кости читалась уверенность. – Я не оставлю тебя, Пол. Никогда не оставлю. Я скоро вернусь. Через десять минут буду уже тут, обещаю.
И впервые Костя показал этот жест: приложил раскрытые ладони к сердцу и направил их в сторону Полины – «Я люблю тебя».
А потом исчез.
Полина зажмурилась и осела на колени. Она не могла стоять. Тело содрогнулось от немого плача, ноги увязли в сырой комковатой земле. Через несколько минут, когда дрожь отпустила, Полина открыла глаза, и ужас обрушился на нее с новой силой, куда большей, чем прежде.
Вокруг стояла кромешная темнота.
Костя закрыл яму настилом, закидал ветками и приладил сверху то бревно. Да, он сделал это. Он хотел заставить ее закричать, даже если это будет стоить им дружбы.
Кричи, Пол. Ну давай же, кричи. Кричи.
Полина обхватила себя руками, впилась ногтями в бока и принялась раскачиваться вперед-назад. Все сильней и сильней, чтобы почувствовать свое тело, чтобы понимать, что оно еще не растворилось в этой вязкой темноте.
Рот приоткрылся сам собой. Полина вдохнула, зажмурилась и напрягла глотку.
Ей показалось, что она крикнула.
Да, крикнула.
Ей стало так больно. Там, внутри ее мертвого горла, в глубине легких, вспыхнул пожар. Он опалил язык и небо, докрасна раскалил губы. В темноте померещилось пламя, вырывающееся из ее огромного драконьего рта.
Костя должен был услышать – она закричала. Ну конечно. А как еще объяснить невыносимую боль в горле и во рту, треск по всей голове?
Она закричала, и сейчас ее освободят. Откатят то бревно, ветви отлетят в сторону, сдвинется настил, и с края ямы упадет веревка или опустится лестница.
Полина запрокинула голову, продолжая раскачиваться и ждать.
Вот-вот это случится. Еще минута – и она увидит узкую полоску света, с каждым мгновением полоска будет расширяться и расширяться, пока крышка на яме не сдвинется полностью. И сразу перестанет вонять землистой сыростью, ворвется солнечный свет, и Костя вытащит ее отсюда.
Ну конечно, вытащит…
Наверху что-то грохнуло, по земле пронеслись дробные толчки, похожие на топот маленьких ног.
Нечто бегало на поверхности и словно отплясывало… отплясывало…
Полина оцепенела, уловив вибрацию, издаваемую скрежетом: кто-то убрал задвижку из сантехнической трубы. Секунда-другая – и сверху обрушился поток холодной озерной воды.
Кричи, Пол. Кричи или умри. Кричи или умри, Пол. Кричи, кричи.
Раствор грязевой жижи начал наполнять яму.
Полина отпрянула к стене и закрыла глаза. Дрожащими грязными пальцами нашарила кнопку записи, задержала дыхание и включила диктофон.
Нужно просто подождать, решила она, чуть-чуть подождать, всего минуту. Можно даже посчитать секунды, чтобы не было так страшно. Сейчас вернется Костя. Он так пугает… он просто пугает…