– Том время от времени принимался за ремонт, а потом нанял Барри, чтобы тот сделал основную работу.
– Барри?
– Так, один местный парень, который берется за все, что предложат. Том попросил его кое в чем помочь. Барри две недели ждал приказа приступить к работе, но так и не получил от Тома весточки.
Я вспомнила о семи тысячах долларов.
– Он ждал аванса?
– Видимо, да. Так обычно и бывает.
Я спросила, не может ли она поговорить с этим самым Барри и узнать, действительно ли он ожидал от Тома аванса. Беверли поколебалась, как будто внезапно пожалев о своей откровенности.
– Послушайте, у Тома, очевидно, была с собой большая сумма денег. Возможно, его ограбили. Моя цель – выяснить, кто это сделал.
Это, судя по всему, ее убедило. Я пообещала перезвонить через пару дней. Меня посетило ощущение, что Беверли окажется для меня неоценимым источником информации.
Поскольку прогноз обещал сегодня теплую погоду, я надела кожаную мини-юбку, черный топ без рукавов и босоножки. Через десять минут я уже ехала на метро в редакцию «Базз». Том Фейн не относился к знаменитостям первого разряда, но он все-таки снимался в новом фильме, так что Нэш наверняка не откажется от маленькой заметки о его гибели.
Пятница всегда «день великих событий». Понедельник – это «день закрытия», когда все в основном заняты обложкой, иллюстрациями и крупными новостями: кто кого бросил, кто с кем переспал и скольких детей Анджелина Джоли собирается усыновить на этой неделе. Именно в пятницу составляется колонка светских сплетен. (Никогда – учтите, никогда – не попадайтесь под горячую руку журналистам из колонки светских сплетен!) В этот день случается больше всего историй, и тогда репортеры и редакторы буквально сходят с ума, как будто наш космонавт только что высадился на Марсе.
Я бросила сумку на стол и огляделась. Лео что-то печатал. Место Джесси пустовало, но на ее столе валялись крошки.
– Джесси наконец привела в порядок линию бикини?
– Да, но сегодня она целый день бегает туда-сюда. Что-то такое с Ашером. – В обязанности Джесси входили также новости из мира музыки.
– Ты, кажется, спятил.
– Я должен заполнить целую страницу фотографиями на тему «Парни с самой толстой задницей», но до сих пор подобрал только четыре. Есть какие-нибудь идеи?
– Нет, но я подумаю.
Я взглянула в сторону стеклянной двери, за которой находился кабинет Нэша Нолана. Сегодня он чертовски занят, но мне нужно его увидеть. Хотя свет преломлялся в стекле и трудно было что-нибудь разглядеть, я различила внутри какое-то движение и шагнула вперед.
Нэш действительно был у себя и разговаривал с Мэри Кэй – бывшим автором колонки светских сплетен, которую приняла на должность консультанта всеми за это проклинаемая Мона Ходжес. Если верить слухам, единственная достойная внимания заметка, вышедшая из-под ее пера, была посвящена вторичному браку Лиз Тэйлор и Ричарда Бартона. Нэшу это явно не понравилось, но поскольку Мэри часто приглашали в различные шоу вроде «Нашего времени» и для журнала это было небесполезно, она, видимо, находилась в безопасности.
Я постучала по косяку. Мэри Кэй обернулась и бросила на меня взгляд, который она, очевидно, приберегала для тех, кому случалось наступить ей на ногу.
– Есть минутка? – спросила я. – У меня кое-какие новости.
– Сейчас. Может быть, закончим попозже, Мэри?
– Ладно, Нэш, но нам нужно действовать быстрее, – отозвалась та и зашагала прочь, неодобрительно осмотрев меня с головы до ног. На ней был легкий шерстяной костюм персикового цвета, рыжеватые волосы собраны во «французский узел», на ногах – белые колготки, которые слегка напоминали противомоскитную сетку. То, что я появилась в середине сентября одетой по-летнему, Мэри Кэй наверняка сочла тяжким преступлением против моды.
– Что стряслось, Бейли? – спросил Нэш, едва она нышла. – Только пусть это будут хорошие новости. Я хочу что-нибудь броское для обложки.
Мне нравился Нэш. Чуть за сорок, коренастый, с мужественным, грубоватым лицом и широкой грудью. Тронутые сединой волосы он зачесывал назад, а на макушке или на переносице у него неизменно красовались очки.
Ходили слухи, что на работе у Нэша неоднократно завязывались романы – результатом одного из них стало то, что в нашей редакции появилась его супруга и запустила сумочкой ему в голову. Я то и дело замечала, как он пялится на мою грудь. Но Нэш оставался великолепным редактором – и с ним так легко было ладить!
– Эта новость не для обложки, но все равно интересная. В Нью-Йорке начинают снимать новый телесериал, он называется «Морг». Одного из молодых актеров, который должен был играть в нем небольшую роль, убили – зверски убили.
Я объяснила, каким образом впуталась в это дело, и изложила свою версию событий.
– Господи, и как ты это разгадала, Бейли?
– Хочешь короткую заметку? – спросила я.
– Что с ним случилось? – спросил Нэш, глядя на меня сквозь очки.
– Его зарезали или оглушили. А потом сожгли.
– Твои любимые штучки, Бейли. Теперь скажи еще, что он встречался с Линдси Лоэн, – и мы будем купаться в золоте.
– Насчет Линдси Лоэн я не знаю. – Мне вдруг стало стыдно, что я подшучиваю над Томом.
– Я выделю тебе место.
– Отлично.
– Бейли! – окликнул Нэш, когда я направилась к дверям. – И на этот раз не лезь к черту в пасть, договорились?
Перед тем как отправиться к фотографам и попросить снимок Тома, я зашла за кофе. Прямо по курсу я увидела Мэри Кэй – вздернув подбородок, она шагала в ту часть здания, где располагались кабинеты наших лос-анджелесских сотрудников. Видимо, несколько дней она собиралась провести, собирая слухи по знакомым, – Мэри занималась этим примерно раз в месяц. Лео как-то сказал мне, что она неимоверно шикует во время командировок, предоставляя редакции оплачивать счета. Я вспомнила и еще кое-что из того, что он о ней рассказывал. Мэри составляла обзоры «мыльных опер» для женского еженедельника и обожала это занятие. Я взяла свой кофе и заглянула к ней в кабинет.
– Прости, что вмешиваюсь, Мэри.
– Видимо, с этим уж ничего не поделаешь, – заявила она тоном, из коего можно было заключить: уж она-то знает, что можно с этим поделать.
– Я хочу попросить у тебя совета, если ты не слишком занята.
– Хорошо, но поживей, Бейли. Через полчаса у меня съемка.
Когда я вошла в кабинет и приблизилась к ней, то увидела, что Мэри Кэй уже готова к появлению перед камерами. Ее лицо было покрыто таким густым слоем макияжа, что не хватало только археолога с лопатой, занятого поиском окаменелостей.
– Что ты знаешь о Локет Форд? – спросила я.
– Локет? – удивленно переспросила она. – Если хочешь знать, ничего хорошего от нее ждать не приходится. Что там с ней стряслось – положительная реакция на ботокс?
– Я просто любопытствую, – ответила я. – Один мой друг работает сейчас вместе с ней. Кажется, большую часть времени она снималась в «мыльных операх»?
– Да, и у нее куча поклонников. Готова поклясться, она воображает себя Деми Мур номер два и думает, что вот-вот перейдет в разряд звезд первой величины. Вот ее книга.
– Книга?
– Да, книга Локет Форд. «Путь к Красоте». Хит сезона – и в честь нее в «Элейн» сегодня дают вечеринку. Точнее, Алекс дает вечеринку.
Я мысленно сделала пометку и поинтересовалась:
– Никаких слухов насчет фильма? Честно говоря, мне было интересно, нет ли каких слухов насчет Криса.
– Что ж, все, к чему приложит руку Алекс Оттсон, превращается в гвоздь программы. Всем известно, Локет ради славы пойдет на что угодно, и если ей удалось зацепиться за Алекса, то с ее стороны это был великолепный ход, честное слово. Но лично я думаю – дело того не стоило.
– Что ты хочешь сказать? – спросила я и ощутила легкое покалывание в затылке.
– Он отвратительный человек. Воплощенная любезность, когда ты видишь его впервые, а на самом деле очень жестокий. Говорят, любит распускать руки, если разозлится.
7
– Думаешь, это правда? Думаешь, он плохо с ней обращается?